Убийство Короля Нага
Шрифт:
В его отсутствие в большой комнате повисла тяжесть. Гао наблюдала за ней. Ее кожу покалывало от дискомфорта. Тишина была невыносимой.
— Он кажется хорошим мужчиной, — сказала Рея.
— Один из самых лучших, — ответила Гао. — Возможно, слишком идеалистичный для такого времени и места, как это, но, тем не менее, хороший человек. Он заслуживает того, что случилось с этим местом, не больше, чем все мы, но это все же может лишить его того, что он ценит больше всего.
— Ты думаешь, это убьет его?
Гао мрачно усмехнулась.
— О, смерть — это не то, чего он боится. На самом деле
Это было ужасно. И она не могла остановить это. Но, возможно… В ее голове возникла идея.
— У тебя есть лишняя ручка, чернила и бумага? — спросила Рея, ерзая.
— Этого у нас более чем достаточно, — сказала Гао.
— Я буду слушать истории и сделаю все возможное, чтобы запомнить, но я также могу — я могу попытаться нарисовать портреты тех, кто ушел из жизни или был изменен. Ты можешь описать их или рассказать мне о них.
Гао поджала тонкие губы, затем кивнула.
— Да, это было бы полезно. — Она пододвинула к себе потрескавшийся стул и жестом указала ей. — Садись. Слушай и рисуй. Мы будем делать это в перерывах между заданиями.
20. Погибель
Меньше всего Тенгрий хотел услышать, что еще двое сломлены. Он поспешил прочь вместе с Муру. Муру с трудом поспевал за ним.
— Где это случилось? — спросил Тенгрий.
— В Подземелье G. Прямо у входа. Это Ибан и Далго.
Креспа. Ибан был заперт в форме человека-волка с неровными руками и когтями, такими зазубренными, что он часто резался. А Далго превратился в кислотного кусаку. Если они не уничтожат друг друга, то могут сами всех убить.
— Мы поймали их в ловушку, но с учетом того, что Далго вырабатывает яд, долго это не продлится, — продолжал Муру.
Нет, не продолжится.
Тенгрий ускорил шаг. Достигнув лестницы, он практически соскользнул по ней, даже не высунув руку, чтобы замедлить шаг, упираясь в стену. Даже с такого расстояния из подземелья доносились вопли и крики. Металл стонал и лязгал.
Когда он приблизился к зарешеченным дверям, стражник открыл их, а затем вернулся к своим обязанностям. Тенгрий взял из оружейного шкафчика трезубец и продолжил путь по скользкой каменной дорожке. Дополнительные подземелья пришлось вырезать как можно быстрее, чтобы приютить тех, кто сошел с ума, прежде чем они успеют причинить вред кому-либо еще.
Промозглый холодный воздух витал вокруг него, неся с собой запахи крови, желчи, адреналина и пота, а также ужасный укус кислоты Далго. Факелы мерцали, тени тянулись и ползли по стене.
Неземной вопль разорвал воздух. Он внутренне скривился. Далго. Муру вздрогнул и попятился, пока Тенгрий шел к последней двери.
Элтко стоял у укрепленной двери в сопровождении трех охранников. Последний барьер перед Подземельем G.
— Они не совсем сотрудничают, но пытались атаковать в унисон, — сказал он. Его зеленые глаза сузились. — Иногда они узнают дверь и атакуют ее. В других случаях они атакуют стены. В любом
Престарелый кузнец, превратившийся в кислотного кусаку, несомненно, стал тяжелым ударом для их общества. Его любили, он был одним из самых мягких основателей. В результате пульсации Разлома он лишился возможности пользоваться руками. Теперь, когда он лишился разума, он был опаснее почти всех в этом подземелье.
Сквозь прорези в двери Тенгрий разглядел, как Далго грызет камни и прутья. Его лицо больше не имело никакого сходства с тем, кем он был раньше. Глаза скрылись в глубоких слоях кожи, а челюсти стали толстыми и квадратными, с огромными клыками. Его руки больше походили на копыта, заостренные и крепкие, но бесполезные для большинства задач, которые обычно ставит перед собой человек. Сконцентрировавшись на переключении, он смог вернуть себе зрение, а также руки и пальцы. Но, судя по его виду, это тоже было утрачено.
Ибан, молодой портной, был почти неузнаваем, раскачиваясь взад-вперед в какой-то деформированной форме человека-волка. Зазубренные когти, торчащие из его ногтей, волочились по неровному каменному полу. Его голова двигалась вперед-назад, покрасневшие глаза моргали, когда он дергался.
— Мы знаем, что произошло? — спросил Тенгрий. — Что стало причиной этого? Мы находимся в нескольких часах от пульсации Разлома. Есть ли на этот раз какие-нибудь дополнительные подсказки или симптомы?
Элтко покачал головой, его взгляд вернулся к нему. Его вертикальные зрачки сузились.
— То, что вызвало это, вызвало и все остальное. На этот раз выбора нет, Ваше Величество. Их нужно убить. — Он указал на одного из стражников, который держал короткий лук. — У нас есть стрелы и яд. Это будет быстро.
— Ты привел меня сюда, чтобы я приказал казнить их?
— Ваш приказ, — спокойно ответил Элтко. — Никому не должно быть причинено вреда, если это возможно. Но в данном случае из-за того, кем он стал, те, кто отправится их сдерживать, подвергнутся еще большему риску. Возможно, даже смертью. Переломов и так слишком много. И если это увеличение числа разрывов — следующая фаза пульсации Разлома и самого тумана, то в ближайшие циклы нам будет гораздо хуже. Далго случайно вытащил Ибана и прогрыз путь сюда.
Трое стражников слушали, крепко сжимая оружие.
— Нет, — сказал Тенгрий. — Далго был хорошим человеком. Он не сделал бы этого добровольно. Мы удержим его, а затем свяжем ему челюсти. Остальное определим потом. Возможно, это не удастся сделать, не нанеся ему увечий, но увечья лучше, чем верная смерть. Если вы все боитесь, я войду. Откройте дверь по моему знаку. Затем быстро закройте ее за мной.
Он крепче сжал трезубец, пока они готовились.
Когда оба отвернулись, он кивнул охраннику. Тот толкнул дверь, и Тенгрий проскочил внутрь. Вход в Подземелье G был высечен из камня и спроектирован так, чтобы над и сбоку от двери было достаточно места. Бой — единственное, в чем он был особенно искусен до прихода Разлома. Никто не мог превзойти его на турнирах. Даже его собственный отец. Его особый набор умений состоял из скорости, силы и бесшумности.