Убийство Короля Нага

Батлер Джессика М.

Хотя… казалось, что раньше, — как только она узнала, кто он такой, — отвращение к нему немного угасло. Пока он не прикоснулся к ней и она не увидела его когти. Тогда она вздрогнула.

Это воспоминание прожгло его насквозь.

Но как он мог винить ее? Он сам едва не сорвал с себя чешую, когда увидел, во что превратился. Поэтому единственное зеркало, которое осталось в кабинете, он никогда не использовал и хранил только потому, что оно принадлежало его матери.

Но Рея была чудесна. Она пришла в это место, не имея ничего, кроме одежды, чтобы спасти его

и свою семью. Он знал, что она сильная и храбрая, еще разговорам во снах. Но он никогда бы не подумал, что она способна на такое.

Его пронзила глубокая тоска.

Он живо вспомнил ту ночь, когда проснулся от того, что она ему снилась, и ему захотелось, чтобы она была реальной. Это был первый раз, когда он тосковал по…

Нет. Он медленно выдохнул. Он даже не собирался думать о том, что у него есть Вескаро — возлюбленная — спутница жизни. Он был чудовищем. Физически, на данный момент. Но дальше будет только хуже. Она заботилась о нем как о друге. Этого было достаточно. Если бы что-то еще развивалось, то только потому, что она хотела его. Потому что она дала ему хоть какой-то знак, что он не совсем страшен.

И было приятно находиться рядом с кем-то, кто хотя бы отчасти понимал его и не нуждался в том, чтобы он был образцом и символом силы королевства.

То, что она здесь, было не очень хорошо для нее, но эгоистичная часть его души была благодарна за это. Он нуждался во многих вещах. Хорошая подруга была одной из них.

— Все прошло хорошо?

— Хм? — Он покачал головой, удивленный ее голосом. На мгновение ему показалось, что она заговорила прямо в его голове. Это было странно.

— Я просто хотела узнать, удалось ли тебе починить то, что сломалось. — Она снова обхватила себя руками, но ее поза казалась более свободной. — Это показалось мне важным.

— Так и было. — Он потрогал один из ожогов под рукой. Ожог уже почти зажил. Это место уже снова покрылось чешуей. Но глубоко внутри плоть оставалась нежной и покрытой синяками. — И на данный момент все обошлось.

Но как скоро эта проблема станет более серьезной? Что, если Элтко прав? О чем хотел поговорить с ним управляющий? Весь этот разговор был странным сам по себе. Он не мог предположить, о чем пойдет речь.

Он прочистил горло, понимая, что молчание становится неловким.

— Ты рисовала лица родных и друзей для кого-нибудь?

— Да.

— Как тебе удается так хорошо передавать их характеры? Ты как будто заглянула в их души.

Ее походка замедлилась, когда она подняла на него глаза, и ее щеки запылали ярче.

— О… ну… — Она пожевала губу, затем ускорила шаг, чтобы догнать его и объяснить свой процесс.

Он старался слушать как можно лучше. Слова не долетали до него, хотя он оценил звук ее голоса и силу ее увлечения. Однако с каждым проходом, который они преодолевали, его страх нарастал. Ее любовь к нему должна была угаснуть, когда она увидит, каким он стал этой ночью. Но что оставалось делать, кроме как продолжать путь? Он должен был защитить ее. От себя самого, как и от всех остальных.

Он отвел ее в свои покои, воспользовавшись задними

ходами. Не то чтобы они могли с кем-то столкнуться. Даже Джайку готовился к мучениям, которые принесет эта ночь. Предложение Гао, чтобы Рея помогла ему, имело смысл, хотя и раздражало его. Он не любил, когда ему приходилось принимать помощь от кого-то. Особенно когда он был так уязвим.

Эти третьи ночи всегда оставляли его изможденным, почти без сил от усталости и ужаса. Они тянулись бесконечно долго, не подавая признаков разрыва, пока просто не прекращались. И после сегодняшней ночи она уже не будет смотреть на него так же. Скорее всего, она еще больше отшатнется.

Он сделал паузу, поняв, что она о чем-то его спросила. О том, как дела у Авдаумов.

Да. Он провел рукой по коже головы, прочищая горло.

— У нас есть несколько Авдаумов, которые выжили. Именно они не дают этому месту окончательно развалиться. Но бремя этого места тяготит их.

Она кивнула, нахмурив брови в раздумье.

— Унаты и Авдаумы с другой стороны тоже несут большую часть работы. Каждый делает то, что может. Но это очень много. У некоторых есть иммунитет. Но Вавтрианы и Шивеннаны не затронуты, так что есть и те, кто может помочь. А здесь их нет?

Услышав эти имена, имена тех, кем они когда-то были, он почувствовал боль.

Он лишь покачал головой.

— Здесь все иначе. Для тех из нас, кто пострадал, как я, открытие Разлома и импульс превращают нас в кошмары, которых мы боимся, и лишают рассудка. Именно поэтому… именно поэтому мы выглядим так, как выглядим. Вот почему я в этой форме.

И почему он надеялся, что это действительно обратимое проклятие, а не просто неизлечимая болезнь.

Когда они достигли последнего зала перед его покоями, он продолжил.

— Когда откроется Разлом и начнется пульсация, ты должна держаться от меня подальше, — мрачно сказал он. — Как бы ты мне ни была дорога, я не буду в здравом уме. Мы на собственном опыте убедились, что все мы должны быть скованы цепями, иначе… — Он медленно вздохнул, отгоняя нахлынувшие воспоминания. — Многие погибли в первые дни, когда мы еще не знали, что делать. Первые ночи были кровавой баней. Так что поклянись мне, что бы ты ни услышала. Что бы ты ни увидела. Не приближайся ко мне. Я так много потерял, но потерять тебя… я не могу. Ты мой самый дорогой друг.

И гораздо больше, чем это.

Гораздо больше.

Но об этом не нужно было говорить.

Она остановилась у глубокого следа от когда-то стоявшей здесь статуи и обняла себя за плечи.

— Значит, это произойдет сегодня вечером.

— Да.

— Это то, о чем говорила Гао. — Она обняла себя еще крепче. — То, что ты сказал, произойдет на третью ночь.

— Я не прошу тебя остаться со мной. Вообще-то, тебе не стоит. Я не…

Он закрыл глаза. В голове пронеслись воспоминания о том, как Далго и Ибан бились и нападали на него в камере. Какими чужими они были. Как не похожи на себя. Мысль о том, что она увидит его в таком же состоянии, наполнила его стыдом. Даже если это состояние было временным.