Убийство Короля Нага
Шрифт:
Эти двое даже не подозревали, что их ждет и насколько хуже может быть.
Он ударил Ибана хвостом в грудь, отбросив его к стене. Когти человека-волка впились в его чешую, когда Ибан издал придушенный вой. Горячая боль пронзила хвост Тенгрия и поднялась по позвоночнику, но он снова ударил Ибана и расплющил его, прежде чем повернуться к Далго.
Далго вывернулся из сталактита. Его огромные челюсти щелкали и клацали. Кислотная слюна ударилась о камни и с шипением взлетела в воздух.
Тенгрий отшатнулся, из его уст вырвалось гортанное рычание. Он взмахнул трезубцем и ударил Далго в грудь.
На этот раз Тенгрий отбросил человека-волка к стене рядом с дверью в подземелье. Он ударился о камень с тяжелым треском.
Дверь с треском распахнулась, и двое стражников вбежали внутрь и набросились на него. Они связали руки и запястья Ибана кандалами и надели на его рваные челюсти намордник. Ибан попытался завыть, но это было не более чем хныканье. Двое стражников потащили его прочь, а третий прикрыл дверь. Элтко настороженно наблюдал за происходящим.
Тенгрий отпрыгнул в сторону, когда Далго бросился на него. Огромные копыта тяжело стучали по камню.
— Ты все еще там, Далго, — сказал он, скорее для себя, чем для Далго. — Ты не совсем ушел. Я знаю, что нет. Ты найдешь способ вернуться и снова заниматься любимым делом. Ты, Ибан, и все остальные. Здесь никто не потерян.
Далго зарычал. Он зашатался, а затем снова бросился в атаку. Несколько капель кислоты ударили Тенгрия в бок. Он отскочил в сторону и снова ударил Далго, но тут Тенгрий царапать бок, пытаясь не дать кислоте проникнуть глубже. Он направил свое исцеление прямо в эти места, хотя кислота впивалась в его плоть, словно ножи.
Проще было бы дать ему умереть. Приказать охраннику просто пристрелить его. В его выражении лица и голосе не осталось и следа человечности.
Ярость скопилась в животе Тенгрия и прожгла его мышцы. Нет. Нет! Далго должен быть там. Как и Ибан. Как и каждый из его людей должен быть там. Оставалось только держаться. Так же, как он держался, когда безумие захватило его!
Развернувшись, Тенгрий ударил Далго хвостом по голове. Кузнец зашатался.
Тенгрий перевернулся на другой бок и снова ударил его. Еще больше кислоты попало в руку Тенгрия, вонзившись в нее, как лезвие. Он еще раз ударил кузнеца, лишив его сознания. Далго рухнул, его голова запрокинулась.
— Свяжите ему челюсти и руки, — приказал Тенгрий.
Стражники тут же подскочили, выполняя его приказ.
Тенгрий вздрогнул, заставив свою руку зажить. Плоть сшивалась сама собой, чешуя отрастала, но все это происходило медленнее и болезненнее, чем когда он был в самом слабом состоянии перед открытием Разлома. Несколько капель крови пролилось на жилет, но исчезло в темной ткани, оставив лишь темные точки. Все было не так плохо, как могло бы быть.
К нему подошел Элтко. Он покачал головой, сцепив длинные пальцы на руках.
— Ваше Величество, мы… даже не знаю, что мы можем попробовать сделать. Это невыносимо. Это не может продолжаться. Возможно, когда-то они были нашими ровесниками и даже друзьями, но этих людей больше нет. Одно дело, когда их можно спасти и сохранить с минимальным риском, но в такие моменты, как сейчас, хотя вы и показали себя с лучшей стороны, вы должны признать, что это опасно даже для вас. Посмотрите
— Да. — Тенгрий не стал добавлять, что ожоги стали еще сильнее, чем прежде. И что ему с трудом удалось убрать их, прежде чем они вонзились в мышцы еще глубже. Но Элтко, вероятно, и так об этом догадался.
— Мы не можем спасти всех. Даже среди тех, кто обратился. Позволить этому продолжаться — жестоко.
— Мы потеряли достаточно, — ответил Тенгрий, его голос стал резче. Все это давило на него все сильнее. — Эти мужчины и женщины не просили об этом. С ними нельзя обращаться как с животными.
— Это то, чем они стали. Такими мы все станем. И кто может даже представить, какие муки они испытывают, находясь в таком состоянии? Было бы милосерднее, дать им умереть. Если бы это случилось со мной, я бы попросил вас дать мне умереть, а не терпеть такие условия.
— И если мы найдем лекарство от этого… если мы обнаружим…
— Это будет трагедия, но вы знаете не хуже меня… — Он прервался, прикрыв глаза рукой. Затем он взял Тенгрия за руку и повел его прочь. — Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить, — резко сказал Тенгрий, вырываясь. — Приказ остается в силе. Мы не убиваем своих, пока есть выбор. А пока выбор есть. Мы выживали здесь сотни лет, и ни разу не было ни одной войны или жестокого восстания. И все же за шесть месяцев мы стали лишь малой толикой того, чем были, и уничтожаем друг друга. Нет! Это не должно продолжаться. Мы все можем раствориться в небытии. Мы все можем погибнуть в этом богом забытом месте, но мы погибнем как люди. Как разумные существа. Не как животные.
— Вы должны кое-что знать, — начал Элтко. — О том, как мы оказались в этом месте.
— А я разве не знаю? — Тенгрий нахмурился. Когти впились ему в руку. Он отвел взгляд и сосредоточился на усилении исцеления.
Вздохнув, Элтко отвернул лицо.
— Мне нужно подготовиться. Завтра, после того как вы поедите и решите свои первоначальные задачи, встретимся у пещеры. Вы планировали завтра, как обычно, посетить охраняемые? — Когда Тенгрий кивнул, он продолжил. — Хорошо. Найдите меня после того, как увидите их. И когда будете там, действительно посмотрите на них и на то, что им пришлось пережить. Подумайте о том, что всем нам пришлось пережить этой ночью, и о цене, которую придется заплатить за продолжение этого пути. Не берите с собой человека.
— Почему? — Он нахмурился.
— Потому что вы можете решить, что не хотите, чтобы она знала об этом, и это ваше решение.
Тенгрий смотрел ему вслед, все еще сжимая раненую руку. Он нахмурился. Это было и загадочно, и нервировало. Однако у него было слишком много дел, которые требовали его внимания, чтобы он мог сосредоточиться на этом разговоре так долго.
21. Не в Одиночестве
Еще несколько часов ушло на то, чтобы разобраться с методами заключения и усмирения этих измученных членов королевства Тенгрия. Потом он понадобился другим. Больше просьб. Больше страхов. Еще один член королевства сломлен и нуждается в усмирении. Генералу Йото пришлось усмирять еще троих, хотя они были гораздо более мягкого характера.