Убийство на Аппиевой дороге
Шрифт:
– Помпей тоже уже успел стать угрозой для республики? Поэтому Милон собирается убрать его, как убрал Клодия – «задушить голыми руками»? Не удивительно, что Помпей не пустил его на порог своей виллы.
– Где ты это услыхал – на сегодняшнем контио? – нахмурился Цицерон.
Я кивнул.
– Это-то всех и взбаламутило. Они объявили, что Милон явился на виллу к Помпею, а тот не пожелал его видеть. Потому, мол, что опасается за свою жизнь, и не без оснований.
– Что?! – ужаснулся Цицерон. Или сделал вид, что ужаснулся.
– Вот точные слова Квинта
– Бред!
– Уж это явно вырвалось, а не было отрепетировано заранее. – Эти провокаторы могут сказать что угодно – а глупцы им верят! Да и чего ещё ждать от контио, состоящего из банды отборных клодиан и слегка разбавленного просто сочувствующими?
– Мне так не показалось - что на этом контио были сплошь клодиане. Не забывай, я был там. И насколько могу судить по возгласам, далеко не все в это поверили. Люди пришли послушать, что скажут трибуны.
– И то, что сказали трибуны, подействовало.
– Более чем – судя по тому, что ты мне сейчас рассказал. Так значит, насчёт Милона и Помпея – это всё ложь?
– Конечно же, ложь!
– Ну, не совсем, - заметил Целий, спокойно глядя на своего взволнованного наставника. – Милон действительно отправился на виллу к Помпею. Зачем? Дело в том, Гордиан, что Милон человек простой – говоря «простой», а имею в виду прямой и бесхитростный – такой, какими мы привыкли считать своих славных предков. Памятуя о многочисленных услугах, оказанных им Помпею в прошлом, он полагал, что Помпей не откажет ему в поддержке теперь, когда он в таком тяжёлом положении. Что ж, Милон ошибался. Значит, трибуны знают, что Великий не пожелал с ним разговаривать?
Я кивнул.
– Саллюстий так и сказал: «Помпей через третьих лиц передал негодяю просьбу никогда больше не наносить ему визитов, дабы он, Помпей, впредь был избавлен от неловкости закрывать перед Милоном двери своего дома».
– У тебя всегда была отличная память на слова, - негромко заметил Цицерон.
– Что верно, то верно, - согласился Целий. – При такой памяти даже скоропись Тирона ни к чему. Но как же Саллюстий и остальные пронюхали об ответе Помпея? Ответ был в письме, посланном тайно. К тому же не Милону, а сюда.
– Видимо, Помпей далеко не так тактичен, каким пытается казаться, - ответил Цицерон. – Чего же проще: шепнуть кому-нибудь словечко, тот передаст другому, другой третьему – и так пока не дойдёт до трибунов. Помпей не лучше и не хуже других; он пробует почву.
– А о других письмах что они говорили? – снова обратился ко мне Целий.
– Они вообще не говорили про письма. Только что Милон заявился на виллу Помпея, а Помпей дал ему от ворот поворот.
– Тогда, возможно, огласка и вправду исходит не от Помпея, - задумчиво сказал Целий. – Видишь ли, Гордиан, для Милона стало полнейшей неожиданностью, что Помпей не пожелал его видеть. Когда же Помпей ещё и написал ему, что не желает больше иметь с ним никаких дел, Милон в ответ тоже послал
– Целий! – предостерегающе произнёс Цицерон.
– А, какой смысл? С таким же успехом мы можем говорить с Гордианом начистоту, - пожал плечами Целий. – Так вот, Милон заявил, что готов снять свою кандидатуру, если Помпей того пожелает. «Одно твоё слово, Помпей Магн, и ради блага Рима я пожертвую своим честолюбием». Разумеется, на самом деле Милон напрашивался на косвенную поддержку; на что-нибудь типа «нет, нет, гражданин; политические соображения не позволяют мне принимать тебя в своём доме; но, конечно же, ты ни в коем случае не должен снимать свою кандидатуру». Но ответ оказался совсем другим.
– И что Помпей ему ответил?
– Гней Помпей Великий слишком велик, чтобы считаться с честолюбием какого-то там Милона. Его ответ был холоден, как дождь, который льёт сейчас над Римом: «Не мне указывать, кто может претендовать на должность, а кто нет. Я никогда не позволю себе навязывать своё мнение римскому народу. Народ способен вынести решение и без моего совета». Видимо, Помпей считает, что пребывает над схваткой.
– А ведь Милон много лет оказывал ему услуги – и немалые. – Цицерон покачал головой.
– Теперь Милон попал в беду, зато Клодия можно больше не опасаться – и всё, Помпей спешит отмежеваться от Милона!
– Ну, Помпея-то можно будет привлечь на нашу сторону, если удастся объяснить ему, что это в его интересах, - заметил Целий.
– Рассчитывать на это мы не можем. Милону придётся действовать, полагаясь лишь на себя.
– Согласен, - решительно кивнул Целий. – К завтрашнему утру весь Рим будет знать, кто спас Лепида и его близких. Это сразу же зачтётся в пользу Милона: Милон встал на защиту закона и традиций от разнузданной толпы. К тому же не следует недооценивать неприязнь мирных граждан, которую навлекли на себя клодиане сожжением курии. В общем, думаю, публика завтра у нас будет доброжелательная.
– Завтра? – насторожился я.
– Завтра на Форуме состоится ещё одно контио, - с улыбкой сообщил Целий.
– Только созову его уже я. Обязательно приходи, Гордиан. Мы противопоставим их огню свой.
– Не в буквальном смысле, надеюсь?
В ответ Целий рассмеялся.
Глава 8
Когда на следующее утро Эко пришёл к нам, его буквально распирало от новостей.
– Ты слышал, что было в доме Лепида вчера, после контио?
– Да, я знаю.
– Настоящее побоище. Говорят, там всё было в крови. Бюсты предков разбиты так, что не склеить. Ритуальная пряжа спутана. Зато теперь Лепид навсегда войдёт в историю, как интеррекс, который устоял перед натиском толпы. Он получил свои пять дней славы.
– Нам здорово повезло, что Милон поджидал их у дома Лепида, а не привёл свою маленькую личную армию на контио. Что если бы побоище началось прямо на Форуме? Я уже старый человек, Эко. В мои годы от толпы уже не больно-то и удерёшь.
– Никто не заставлял тебя идти на контио, папа.