Убийство не берет отпуска
Шрифт:
— Посылайте мне ежедневно открытку, Майкл.
Он обнял ее одной рукой за плечи и сильно сжал, почувствовав тупую боль в грудной клетке.
— До свидания, мисс Гамильтон… Эти три недели покажутся мне бесконечно долгими.
Он быстро повернулся. Пройдя через турникет, направился нарочито большими шагами вдоль красной ковровой дорожки к огромной серебристой птице, ожидавшей его. Люси и Тим Рурк поднялись на наблюдательную площадку, чтобы посмотреть на взлет.
В полном соответствии предсказаниям Рурка, стюардесса была очень привлекательной. Она заглянула
— Могу ли я взглянуть на ваш билет, сэр? — вежливо спросила она.
Взъерошенный крепко сбитый человек, державший на коленях дипломат, поднял голову, и Шейн узнал Джека Мэллоу, сотрудника таможни, бывшего полицейского из Майами.
Джек поднялся.
— Что за манера являться в самую последнюю минуту. Майкл! Я уже стал предполагать, что Тим ошибся.
— При чем тут Тим?
— Сегодня утром я столкнулся с ним, он мне сказал, что ты летишь этим самолетом.
Стюардесса смущенно кашлянула.
— Боюсь, что произошла ошибка. Должна просить вас предъявить билет, сэр.
— Я не лечу с вами, дорогая,— сказал Мэллоу,— так что успокойтесь. Я договорился с парнями впереди. Но ради бога, не разрешайте им подняться в воздух, пока я на борту. А подобные шуточки как раз во вкусе вашего командира.
Она все еще сомневалась, но сунула свой блокнот под мышку и отошла в сторону.
— Давай пойдем вон туда, назад,— предложил Мэллоу.— Хочу тебя кое о чем попросить.
Шейн обменялся взглядом со стюардессой и пожал плечами. Сунув полученные от Рурка книги на свое место, он пошел за Мэллоу в узенький проход в хвостовой части самолета. Таможенник приподнял занавеску, скрывавшую вход в служебное помещение, пропустив вперед Майкла, сам же остался стоять в дверях, наблюдая за пассажирами.
— Я не люблю работать таким вот образом,— сказал он,— уж слишком тут многолюдно. Но было бы обидно упустить такой великолепный шанс. Сегодня с самого утра я пытался с тобой связаться.
— Мисс Гамильтон заставила меня отправиться по магазинам,— поморщившись, пояснил Шейн,— похоже, что нынче нельзя отправиться в Каррибию, если тебя не нарядят как куколку.
— Очень сожалею, что не навестил тебя в больнице, Майкл. Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. Но в чем дело, Джим? Если ты не хочешь улететь со мной, переходи сразу к делу.
Мэллоу взглянул на часы.
— Они дождутся меня, надеюсь. Я принес тебе подарок для поднятия настроения.
И он вытащил из бокового кармана флягу с коньяком.
— Рурк преподнес мне коробку шоколада,— засмеялся детектив.— Ты оказался сообразительней.
— Я подумал, это доставит тебе удовольствие. Нам придется его распить сейчас же, но, как мне помнится, тебе это не нравится.
Он сорвал печать ногтем большого пальца и достал стаканы с полочки над блестящей металлической раковиной, налил по доброй порции в каждый стакан и протянул один Шейну. Затем вернулся на свой наблюдательный
— Тим сказал мне, что ты наверняка отнесешься к этому спокойно, в смысле, не поверишь в серьезность моих слов, поэтому мне придется тебя убеждать. Чтобы сразу покончить с денежным вопросом, сообщаю, что, если все пройдет должным образом, вознаграждение будет равно 50 тысячам.
Шейн вскинул голову:
— Одну минутку. Джек. Ты не стал бы задерживать самолет с пятьюдесятью пассажирами, если бы дело шло о чем-то таком, с чем в состоянии справиться твои люди. О моих сказочных доходах рассказывают небылицы, но, откровенно говоря, мне еще никто не предлагал подобного гонорара. И все же, Джек, я не смогу тебе помочь. Выпустив меня из больницы, они взяли с меня слово, что я буду вести себя благоразумно. Я обещал, в том числе и моей секретарше, что в течение трех недель не буду заниматься никакими делами.
— Им вовсе не обязательно об этом знать,— отпарировал Мэллоу.— Если бы дело ограничивалось 50 тысячами долларов, я не стал бы занимать твое время. Для тебя это пустяк.
— Брось ты эту ерунду, я просто хочу, чтобы ты знал, как обстоят дела. Благодарю за коньяк. Или, возможно, ты передумал и заберешь его назад?
— Проклятие, Майкл! Не будь таким задиристым. Я намерен рассказать тебе об этом деле, даже если на это уйдет весь вечер. Почему бы тебе не выслушать меня без пререканий?
Шейн посмотрел на него, брови у него сошлись на переносице. Через секунду он пожал плечами и поднял стакан с коньяком.
— Продолжай, но учти, что ты теряешь напрасно время.
— Олл-райт… Три или четыре недели назад ко мне в офис явился англичанин по имени Альберт Воттс. Застенчивый невысокий человечек лет сорока. Необычайно нервный и напуганный. Он слышал о наших выплатах и хотел выяснить две вещи: какого рода информацию он должен сообщить, чтобы получить максимальную сумму, и должен ли он появиться в суде в качестве свидетеля. Естественно, мы не вызываем наших голубков в суд, потому что контрабандиста нужно поймать с поличным, в противном случае, его вообще ни в чем нельзя обвинить. Казалось, это обрадовало Воттса. Он не стал ничего добавлять, только предупредил, что скоро даст о себе знать. Я приставил к нему человека, и тот проследил его до отеля. Воттс находился в городе всего два дня, приехав по делам из Сент Элбанса.
— Сент Элбанс,— насмешливо произнес Шейн,— то место, куда я лечу.
— Разумеется, то самое. В противном случае, с чего бы мне быть здесь? Мы без труда установили, что он был помощником мэнеджера филиала агентства путешествий в городе. Американского агентства, чтобы быть точным. В Майами ему нечего было делать. Поездка была предпринята, чтобы повидаться со мной. Он погулял по городу, посмотрел в кино несколько фильмов и отправился домой. Находясь здесь, не выпил ни одной рюмки. Примерно две недели назад из Сент Элбанса пришла телеграмма, подписанная именем Альберт. Все, что в ней имелось, это название судна, время прибытия и фамилия человека: Пол Слейтер. Это имя тебе ни о чем не говорит, Майкл?