Убийство не берет отпуска

Холлидей Бретт

Он что-то пробормотал. Она наклонилась вперед, чтобы зажечь свет, ее ноздри слегка затрепетали.

— Кажется, ты стал пользоваться новым лосьоном после бритья, дорогой? — она снова принюхалась и неодобрительно добавила: — Не уверена, что он мне нравится. Для мужчины слишком резкий.

— Первый раз попробовал его,— сказал он, наклонившись вперед, чтобы она не видела его лица. Ладони у него вспотели, он вытер их о рубашку.

Она приложила кончик указательного пальца к пятнышку на его шее, которое не скрывал расстегнутый воротник. Вообще-то таких отметин было несколько, можно было предположить, что это

след чьих-то зубов. Ее ноздри снова затрепетали, она слегка нахмурилась.

Раздался гул самолета, пролетающего где-то высоко над ними.

Слейтер посмотрел на часы.

— Должно быть, это самолет из Майами,— сказал он.

Глава 3

Из аэропорта Майкл Шейн добирался в экипаже, куда была впряжена самая настоящая лошадь. Уже одно это было привлекательным. В Хибикус Додже его приветствовала миниатюрная англичанка в пестром платье с глухо застегнутым воротником. Ее возраст можно было определить только ориентировочно — от тридцати до пятидесяти лет.

— По-видимому, вы — мистер Шейн,— заговорила она уверенно.— Как поживаете? Я — мисс Трайверс, ваша хозяйка. Рада вас видеть в Хибикус Додже.

Она сунула маленькую ручку Шейну, и ее рукопожатие оказалось поразительно крепким.

— Я в восторге, что вы решили приехать к нам, мистер Шейн, продолжала она,— и я надеюсь, что мы сможем сделать ваше пребывание здесь приятным. Если вы пройдете со мной, я покажу вам ваш коттедж.

Она провела его через ухоженный садик по дорожке к розовому коттеджу, который Люси выбрала из пачки рекламных проспектов. Он стоял на возвышении над изгибом берега. Поблизости имелись и другие коттеджи, при каждом собственный садик с непременной зеленой лужайкой, отделяющей его от соседей. Песок внизу у моря казался необычайно белым, кое-где прорезанный черными пятнами пальм.

Дама провела его по всему домику.

— Прекрасно, прекрасно,— сказал ей Шейн.— Все как в рекламе.

Кучер экипажа внес видавший виды чемодан детектива в спальню. Шейн вытащил из кармана пригоршню британских монет, которые получил в аэропорту, и протянул их мисс Трайверс. Та моментально отсчитала соответствующую сумму и вручила вознице. Тот был явно разочарован, но она властным жестом выставила его из дома, и он поплелся по дорожке, что-то бурча под нос.

— Теперь давайте подумаем,— сказала она,— что я еще должна сказать вам… Обед в семь. После того как вы устроитесь, почему бы вам не зайти ко мне, я напою вас чаем.

Шейн усмехнулся.

— Чай никогда не был моим излюбленным напитком. Спасибо. Возможно, утром мне захочется отправиться на рыбалку. В вашей местной газете нет списка агентств, где я смогу получить напрокат все, что требуется?

— Вот здесь, мистер Шейн.

Свежий номер «Айленд Таймс» лежал на кофейном столике вместе с экземплярами популярных американских еженедельников. Мисс Трайверс, взяв его в руки, глянула на передовицу и прищелкнула языком, потом полистала страницы, пока не нашла объявлений о сдаче лодок напрокат.

— Все они вполне надежные, насколько мне известно, — сказала она. — Сама я не спортсменка.

Шейн взял газету.

— У вас произошло убийство?

— Ну да,— недовольно нахмурилась она.— Надеюсь, вы не думаете, что подобное случается ежедневно? Это ЧП.

— Все в порядке.—

усмехнулся Шейн, уголки его губ скривились в ухмылке,— в Майами тоже иногда убивают людей. Так что я не боюсь. Вроде бы я дома…

Она искоса посмотрела на него и сурово произнесла:

— Не морочьте мне голову, мистер Шейн. Для нас это не шуточное дело, уверяю вас. Я бы хотела, чтобы эта информация не появлялась в газетах, но… Наше экономическое благополучие настолько зависит от туристов, что подобная история может иметь самые печальные последствия. Поверьте, в доходах ночных клубов сразу же произошел ужасающий спад. Люди не желают после наступления темноты идти в старый город, что, на мой взгляд, просто смешно. Вы там в такой же безопасности, как в собственной гостиной… Уверена, у вас не будет подобных колебаний, мистер Шейн,— добавила она, посмотрев на его фигуру.

— Я приехал отдохнуть,— ответил он.— Мне думается, я с успехом могу отдыхать в дневное время. Слышал, у вас имеются ночные заведения, которые непременно следует посетить.

— Это есть,— заверила она его, откидывая назад волосы.— Не то. чтобы я сама там часто бывала. Дни моего увлечения танцами давно миновали. Но если бы я задумала отправиться на танцы, то пошла бы, не обращая внимания ни на какие убийства.

А если ваши копы такие же, как у нас,— подхватил Шейн с совершенно непроницаемым выражением лица,— они наверняка заполонили все «злачные места» поблизости, так что же еще может произойти?

В точности мои слова! — воскликнула мисс Трайверс.— Именно это я говорила сегодня моим друзьям. Всех полицейских сняли с регулирования движения и перебросили на патрулирование туземных кварталов… Но я разболталась, а вам не терпится принять душ и переодеться с дороги.

— Ничего подобного, мне очень интересно, сказал Шейн.— Воображаю, сколько разговоров вызвала эта история.

— Сейчас об этом только и судачат! Понимаете, для нас это необычно. Мне кажется, это одно из самых спокойных и тихих мест на всей земле. Я не хочу сказать, что у нас не бывает скандалов или драк по ночам, когда люди, выпив лишнего, отправляются танцевать довольно разнузданные туземные танцы. Но это проявление чисто животных инстинктов, и я, например, против того, чтобы их ущемляли в этом отношении. Потому что тогда может произойти взрыв в другом месте. Те, кто больше всею жалуется сейчас на падение нравов, не перестают думать, что без чернокожих наш остров стал бы образцом тишины и благолепия. За последнюю неделю я слышала совершенно дикие предложения. К примеру, чтобы в девять часов закрывались все клубы, рестораны и прочие увеселительные места… Неужели туристы приезжают сюда исключительно ради солнца и красивой местности? Да они уедут отсюда через неделю, если не раньше.

— Вы думаете, что его убили туземцы?

— В этом нет сомнения. Но сразу же возникает вопрос, если вас действительно интересует наш разговор.

Шейн заверил ее, что это так, и она продолжала:

— Кое-то из британцев считает, что мы должны смотреть на это бессмысленное убийство как на первое проявление националистических чувств, потому что чего ради какой-то туземец стал бы убивать бедного Альберта Воттса, если только тот не является в его глазах символом правящего класса? И если бы вы знали Альберта, вы бы сказали, что они избрали весьма неудачный символ.