Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?
Шрифт:
— Да… очень хорошо. Мне нравится. Но придется заменить пуговицы. Нужны простые, из серого перламутра… Нет. Ужасно. Уберите. Это цвет прошлого сезона, и я больше не потерплю плиссированных юбок… Входите, инспектор, я скоро закончу. Ну-у да. Пожалуй… Костюм хорош, но блузка — кошмар. Достаньте простую кремовую блузу с воротником-стойкой и золотыми запонками… Господи, а это еще что за ужас?
Она подняла красивые выщипанные брови при виде ярко-зеленого хлопкового платья.
— Это от «Барримода», мисс Мэннерс, — ответила девушка, — мне оно нравится ничуть не больше, чем вам, но нам надо поместить в номере хоть что-то,
— Чем скорее Барри выпустит линейку, сделанную Николасом Найтом, тем проще всем будет жить, — с чувством произнесла Тереза. Она с отвращением разглядывала платье. — А других цветов у него нет?
— Планируется выпустить его в голубом, розовом и желтом, — пояснила девушка, — но пока это единственный образец.
— Голубой, розовый и желтый… Боже мой… — в отчаянии прошептала Тереза, изучая платье из-под опущенных век с тем же сосредоточенным выражением, которое Генри уже видел на лице Бет Конноли. Наконец она сказала: — Передайте ему, что, если он представит платье черного цвета, мы напечатаем снимок. Ни в каком другом случае. Черное с золочеными гербовыми пуговицами. И пусть он оторвет этот чудовищный карман. Элегантной эта вещь никогда не станет, но так на нее хоть можно будет смотреть.
— Ему это не понравится, мисс Мэннерс, — мрачно заметила девушка.
— Знаю, — ответила Тереза, — но вам придется надавить на него. Если он не послушает вас, пусть Бет поговорит с ним, он у нее из рук ест. Но зарубите себе на носу: зеленое в журнал не пойдет. Только через мой труп.
— Поняла, мисс Мэннерс. Это все. Я позвоню мистеру Барри прямо сейчас.
Толкая вешалку перед собой, девушка скрылась в вавилонском столпотворении отдела моды.
— Одна из моих девочек, — пояснила Тереза с гордостью. — Она была секретарем, но я сейчас пытаюсь сделать из нее редактора раздела. У нее хорошо получится. А теперь, инспектор, чем я могу вам помочь?
Генри сел, прикурил сигарету и поинтересовался:
— Ну, мисс Мэннерс, что стало с тем маленьким гостинцем, который Хелен Пэнкгерст попросила вас привезти из Парижа?
Тереза не ожидала вопроса.
— Господи, — сказала она, — я совершенно о нем забыла. Видите, какая я рассеянная. Вы знаете, что это было?
— Да, — ответил Генри и пояснил свой ответ.
Тереза кивнула.
— Мне и правда жаль, что я об этом забыла. Но это ведь не может оказаться чем-то важным, правда? Такая маленькая глупая безделица…
— Возможно, — произнес Генри, — что она стоила Хелен жизни. Если все было так, как я думаю. Где она сейчас?
— В моем… О Господи, нет, ее там нет. Как странно. Я уверена, что положила ее в чемодан, но теперь вспоминаю, что, когда разбирала вещи в среду, ее там не было. Если бы она там была, я бы вам раньше сказала.
— Ее там не было, — сказал Генри, — потому что кто-то ее забрал.
— О нет, не может быть! Я, наверное, оставила ее в «Крийоне». Вы же знаете, какая я разиня.
«Не во всем», — подумал Генри. Вслух же он произнес:
— Полагаю, ваш чемодан не был заперт.
— Конечно, я никогда его не запираю.
— Так я и думал. И он стоял в фотолаборатории весь вечер и всю ночь.
— Да. Но это просто невероятно. Вы хотите сказать, что кто-то украл…
— Думаю, я могу утверждать более точно, — ответил Генри, — и я бы не назвал это воровством.
— Хелен? Тогда где она сейчас?
— Думаю, ее больше не существует, — произнес Генри. — В любом случае я просто хотел проверить свои догадки. А теперь расскажите мне, что за загадочные слухи распространяются вокруг Николаса Найта?
Тереза побледнела, и Генри заметил, что она стиснула кулаки.
— Слухи? Какие слухи? Не понимаю, о чем вы!
— Думаю, понимаете. Слухи о том, что он копирует парижские модели.
— А, вы об этом… — Тереза немного расслабилась. — Просто профессиональные сплетни, которые ходят среди тех, кто связан с тряпками. Вам это не интересно.
— Интересно.
— Ну, дело в том, что у Николаса поразительный талант воссоздавать парижские вещи, просто взглянув на фотографию модели. Он берет недешево, но это не идет ни в какое сравнение с тем, чтобы поехать к Диору или Монье за оригиналом. Так что многие женщины приходят к Николасу за тем, что он называет «парижскими моделями», которые стоят значительно дороже, чем его обычные коллекционные вещи. И делает он их не для всех, а только для избранных клиенток.
— Он держит это в тайне? — поинтересовался Генри.
Тереза улыбнулась:
— Он — нет, а вот его клиенты — да. Разумеется, они хотят, чтобы все думали, будто они купили оригинал в Париже, а не копию за полцены в Лондоне. Честно говоря, мы в «Стиле» только недавно об этом узнали. Когда впервые пошли разговоры, все утверждали, что копии Николаса настолько хороши, что, должно быть, сделаны с оригинальных туалей. Я думаю, все это чушь. Что Николас на самом деле делает, по моему мнению, так это незаконно добывает фотографии до официальной даты их публикации, но я бы не назвала это смертным грехом. В любом случае было несколько неприятных случаев, когда женщины, купившие парижский оригинал, оказывались лицом к лицу с клиентками Найта. Но до поры до времени все было спокойно, пока месяц назад герцогиня Бейсингстокская не пришла на благотворительный бал в точно таком же платье, что и Фелисити Фрейзер, актриса. На герцогине был оригинал, доставленный тем же утром от Монье на самолете. А платье Фелисити сшил Николас Найт.
— А почему именно эта встреча вызвала скандал? — поинтересовался Генри.
— Потому, — пояснила Тереза, — что герцогиня была в бешенстве. И злилась она не на Найта, а на Монье, заверившего ее в том, что платье — единственное в своем роде. Она пожаловалась ему, и он заверил ее в том, что платье никогда не выносили из салона и не фотографировали. Как только герцогиня выбрала платье, его убрали под замок.
— А как все объяснил сам Найт?
— Он говорил, что кто-то, побывавший на показе для прессы, описал ему платье, а крой он изучил по фотографиям похожих моделей.
— Такое возможно?
Тереза пожала плечами:
— Сомневаюсь.
— Существуют, конечно, — сказал Генри, — миниатюрные фотоаппараты, замаскированные под зажигалки и прочие подобные приспособления. Но это потребовало бы привлечь опытного фотографа. — Тереза поежилась, но промолчала. — Ну да ладно, — добавил Генри. — Думаю, правда так или иначе выяснится. Это лишь одна нить в сложном узоре. Кстати, вы не помните, в каком номере останавливались в отеле «Крийон»? Я мог бы связаться с персоналом на случай, если вы действительно оставили у них ту маленькую вещицу.