Убийство по-китайски - Лабиринт
Шрифт:
Я уверен, что именно из-за этой девушки У и задержался в Ланьфане. Может быть, в этом и заключается некая связь между У и убийством генерала Дина!
– Девушку найти будет нетрудно, - молвил Хун, - стоит только поискать в окрестностях этого буддийского храма.
– Это, - сказал судья Ди, - отличная идея. Постарайтесь-ка запечатлеть ее образ в своей памяти.
Ма Жун со стоном приподнялся и тоже посмотрел на картину, однако тут же схватился руками за голову и закрыл глаза.
– Что так терзает нашего любителя спиртного?
– едко спросил Дао Гань.
Ма Жун снова открыл глаза.
–
Судья Ди вновь скатал свиток.
– Ну что же, - сказал он.
– Может быть, ты вспомнишь, когда у тебя прояснится голова. А ты, Дао Гань, что принес с собой?
Дао Гань осторожно развернул свиток. Там лежала деревянная доска с маленьким квадратным листочком бумаги, приклеенным к ней.
Он положил ее перед судьей и сказал:
– Прошу внимания, ваша честь! Эта бумага тонкая, к тому же еще не высохла, так что легко может порваться. Рано утром, когда я отдирал подкладку на картине наместника, я обнаружил этот листок под парчовой рамкой. Это - завещание наместника Да!
Судья склонился над маленьким листком.
Вскоре лицо его вытянулось, он откинулся на спинку кресла и принялся сердито теребить бакенбарды.
Дао Гань пожал плечами.
– Да, ваша честь, внешность часто обманчива. Эта Да попыталась обвести вас вокруг пальца.
Судья пододвинул доску к Дао Ганю.
– Читай вслух!
– приказал он глухо.
Дао Гань начал:
– "Я, Да Шоу-цзянь, чувствуя, что конец дней моих близок, сообщаю свою последнюю волю. Поскольку моя вторая жена Мэй изменила мне и рожденный ею сын - не плоть от плоти моей, все мое состояние отходит к моему старшему сыну Да Кею, который будет следить за обычаями нашего древнего рода.
Подписано и приложена печать: Да Шоу-цзянь".
После небольшой паузы Дао Гань заметил:
– Разумеется, я сравнил приложенную к документу печать с печатью на картине. Это одна и та же печать.
Воцарилось глубокое молчанье.
Его нарушил судья Ди, который наклонился и стукнул кулаком по столу.
– Все не так, все не так!
– воскликнул он.
Дао Гань обменялся с Хуном недоверчивыми взглядами. Десятник еле заметно покачал головой. Ма Жун непонимающе таращился на судью, который со вздохом сказал:
– Сейчас я объясню вам, что я имею в виду. Я исхожу из той предпосылки, что Да Шоу-цзянь был человеком мудрым и проницательным. Он не мог не понимать, что его старший сын Да Кей - человек злой и весьма ревнивый по отношению к своему младшему сводному брату. Пока не родился Да Шань, Да Кей долгие годы считал себя единственным наследником. Поэтому перед кончиной наместник попытался защитить свою вдову и младшего сына от козней старшего. Наместник знал, что если он поделит наследство поровну между сыновьями, не говоря уже о том, что если лишит Да Кея наследства, тот наверняка попытается навредить ребенку, а может, просто убьет его и завладеет всем наследством. Поэтому наместник сделал вид, что лишает наследства Да Шаня.
Десятник Хун кивнул и значительно посмотрел на Дао Ганя.
– В то же самое время, - продолжал судья, - он зашифровал
– Ваша честь, - перебил судью Дао Гань, - о том, что такое распоряжение было дано, мы знаем исключительно со слов госпожи Да. По мне, так документ доказывает неопровержимо, что Да Шань - незаконнорожденный. Наместник был человек добрый и снисходительный: он не хотел, чтобы Да Кей мстил за зло, нанесенное его отцу. В то же время он желал, чтобы тайное рано или поздно стало явным. Вот почему он спрятал документ в этой рамке. Для того чтобы мудрый начальник не дал возможность вдове выступить с иском против Да Кея.
Судья внимательно выслушал доводы Дао Ганя и спросил:
– Как же вы объясните тогда, что вдова пыталась с такой настойчивостью раскрыть тайну свитка?
– Женщины, - ответствовал Дао Гань, - часто склонны переоценивать влияние, которое они имеют на любящего мужчину. Я уверен: госпожа Да надеялась, что старый наместник в своей щедрости спрятал где-то в свитке денежное распоряжение или указание на то, где хранится некоторая сумма, возмещающая утерянную ею долю собственности.
Судья покачал головой.
– То, что ты говоришь, - заметил он удовлетворительно, - звучит довольно логично, но это не в духе покойного наместника. Я убежден, что найденное тобой завещание - подделка, сфабрикованная Да Кеем. Я предполагаю, что наместник спрятал в свиток какой-то не слишком значительный документ, чтобы направить Да Кея по ложному следу. Как я уже сказал, всерьез для наместника такой ход был бы слишком грубым. Кроме этого ложного ключа картина должна содержать еще истинный, скрытый гораздо более хитроумным образом. Поскольку наместник опасался, что Да Кей заподозрит в свитке какую-то тайну и уничтожит его, он спрятал в подкладку документ, который Да Кей не мог не обнаружить, с целью отвлечь его внимание от поиска подлинного сообщения. Госпожа Да сказала мне, что Да Кей продержал свиток у себя около недели. За это время он, несомненно, нашел документ и заменил его на это подложное завещание, чтобы обезопасить себя в будущем.
Дао Гань кивнул и сказал:
– Согласен, ваша честь, что и это предположение весьма убедительно. Но мое все-таки гораздо проще.
– Не составит особого труда, - заметил десятник Хун, - отыскать образец почерка наместника Да. К несчастью, на самом свитке он использовал древний стиль, поэтому с этой надписью текст документа сравнивать нельзя.
Судья Ди молвил задумчиво:
– В любом случае я намеревался нанести визит Да Кею. Сегодня я это сделаю и постараюсь раздобыть образец обычного почерка наместника и его подписи. Доставь туда мою карточку, Хун, и сообщи о моем визите.