Убийство по-китайски - Лабиринт
Шрифт:
– Убирайся! Деньги получишь позже!
Затем он мрачно буркнул Ма Жуну:
– Заходи, путник!
В комнате царил отвратительный запах подгоревшего бараньего сала и стоял удушливый чад. Посреди земляного пола возвышалась огромная чугунная жаровня с тлеющими углями, вокруг которой на низеньких деревянных скамеечках сидело с полдюжины людей; они жарили куски сала, насаженные на медные спицы. Мужчин было трое, они разоблачились до пояса, оставшись в одних мешковатых шароварах. Цветной бумажный фонарик слабо освещал их потные лица.
Привратник подозрительно смотрел на Ма Жуна.
– Пятьдесят монет за еду и за женщину, платить вперед, - сказал он.
Ma Жун пробурчал что-то и принялся рыться в рукаве. Он извлек оттуда связку медяков и с трудом развязал узел на веревке. Затем неторопливо отсчитал пятьдесят монет и положил их на грязный прилавок.
Привратник протянул к ним руку, но Ма Жун быстро схватил его за запястье и прижал руку к прилавку.
– А выпивка входит в счет?
– прорычал он.
Боль исказила лицо привратника.
– Нет!
– простонал он.
Ма Жун отпустил руку и оттолкнул привратника. Затем он собрал монеты и сказал:
– Не пойдет! Пойду поищу местечко подешевле!
Привратник алчно взирал на ускользающую от него горсть медяков.
– Ладно, - сказал он.
– Получишь кувшин вина!
– Так-то лучше, - сказал Ма Жун и направился к компании, собравшейся вокруг жаровни. Подражая другим мужчинам, он скинул халат с плеч, обнажив руки, а пустые рукава халата обмотал вокруг поясницы. Затем он уселся на свободную скамью.
Присутствующие оценивающе посмотрели на его могучий торс, покрытый шрамами.
Ма Жун взял с огня спицу с бараньим салом. Он любил вкусно поесть, поэтому его чуть не вытошнило от отвратительного запаха. Тем не менее он снял зубами кусок сала и съел его.
Один из троих уйгуров был очень пьян. Он обхватил рукой соседку за талию и раскачивался из стороны в сторону, напевая какую-то варварскую мелодию. Пот струился по его лицу и плечам.
Двое других не пили. Оружия при них не было, но Ма Жун знал, что их тугие, похожие на веревки, мышцы не стоит недооценивать. Они оживленно что-то обсуждали меж собой на родном языке.
Владелец поставил на пол перед Ма Жуном маленький глиняный кувшин.
Одна из девушек встала и подошла к прилавку. Взяв с полки трехструнную лютню, она запела, подыгрывая себе на ней. Голос у нее был грубый, но мелодия песни оказалась не лишенной изящества. Ма Жун заметил, что широкие муслиновые юбки почти ничего не скрывали от взора, поскольку тонкая ткань просвечивала.
Из двери в задней стене появилась девушка, привлекательная особой грубоватой красотой. На ней не было ничего, кроме свободной юбки из выцветшего шелка. Нагой торс отличался изяществом, но руки и груди были
Когда девушка подсела к Ма Жуну, на ее круглом лице мелькнула улыбка.
Встреча Ма Жуна и Тулби
Ма Жун поднес кувшин к губам и отпил глоток огненной жидкости. Затем он сплюнул на угли и спросил:
– Как тебя звать, красотка?
Девушка еще раз улыбнулась и покачала головой, показывая, что не понимает по-китайски.
– Ну и ладно, я с этой бабой болтать и не собирался!
– сказал Ма Жун двум мужчинам, сидевшим напротив.
Тот, который был повыше, захохотал и спросил на чудовищном китайском:
– А как твое имя, незнакомец?
– Меня звать Юн Бао, - ответил Ма Жун.
– А тебя?
– Меня все зовут Зверолов, - отозвался тот.
– А девушку твою кличут Тулби. Зачем сюда пожаловал?
Ма Жун со значением посмотрел на Зверолова и положил руку на бедро Тулби.
– Ну, за этим так далеко можно было не ходить, - ухмыльнулся Зверолов.
Ма Жун злобно оскалился и встал с места. Девушка попыталась помешать ему, но он гневно оттолкнул ее. Подойдя к Зверолову, он схватил его за руку и заломил ее за спину.
– По какому праву ты меня допрашиваешь, грязный пес?
– рявкнул он.
Второй уйгур сосредоточился на куске жареного сала. Владелец стоял у прилавка, ковыряясь в зубах. Видно было, что они не собираются приходить на помощь. Зверолов буркнул угрюмо:
– Не обижайся, Юн Бао! Я спросил лишь потому, что китайцы сюда редко заглядывают.
Ма Жун отпустил уйгура и сел на место. Девушка обняла Ма Жуна, и тот слегка потискал ее в ответ. Затем он одним глотком опорожнил кувшин.
Утерев губы тыльной стороной ладони, он молвил:
– Ну что ж, если мы собрались здесь как друзья, я готов отвечать на вопросы. На прошлой неделе я поспорил с приятелем, с которым служил на заставе в трех днях пути отсюда. Я стукнул его по голове, а у него череп возьми и расколись. Поскольку начальство таких шуток не любит, я решил, что мне лучше отправиться в долгий путь. Вот я и добрался досюда, да только жить не на что. Если у вас найдется денежная работенка, то я вам сгожусь.
Зверолов быстро перевел слова Ма Жуна своему приятелю, человеку с остроконечной головой. Затем оба с уважением посмотрели на Ма Жуна.
– Сейчас здесь особо заняться нечем, брат!
– осторожно ответил Зверолов.
– Ну а как насчет того, - сказал Ма Жун, - чтобы украсть какую-нибудь девицу? На этот товар всегда есть спрос!
– Только не в этом городе, брат!
– отвечал другой.
– Во всех притонах нет в девицах недостатка. Пару лет назад, когда караванный путь шел через Ланьфан, на этом можно было заработать, но не теперь.
– А китайские девушки тут у вас есть?
– спросил Ма Жун.
Зверолов покачал головой.