Убийство по лицензии
Шрифт:
На следующее утро, кое-как оправившись от неожиданности, Игорь Стеценко вышел из отеля, решив познакомиться с местными достопримечательностями. «Раз уж меня занесло сюда, — сказал он сам себе, — надо хотя бы выяснить, что это за страна». Его проводник исчез еще вчера, не оставив своих координатов. С утра он не показался, а ждать и разыскивать его Игорь не собирался. В своем портмоне он нашел энную сумму денег в местной валюте и билет на обратный рейс ровно через день. Времени было мало, и хотелось его использовать с толком.
Город был украшен гирляндами ядовито-желтых
«Пасха! — наморщив лоб, вспомнил Игорь. — Православная будет где-то через неделю, а сейчас как раз католическая… Вот чего они беснуются!»
А толпа действительно бесновалась. Люди вокруг кричали, пели, плакали, шептали латинские молитвы. Вскоре людское течение вынесло его на широкое поле, посреди которого стояли грубые деревянные кресты. Оттуда слышались особенно громкие крики и неистовые рыдания. Игорь стал проталкиваться поближе к крестам, понимая, что это и есть центр праздничного шоу. Постепенно его тоже начинало захватывать напряженное действие. Он ощутил то странное нервное напряжение, какое испытывал только в минуты наивысшей опасности. Ритмичные звуки неизвестного музыкального инструмента усиливали его тревогу. Жутковатое чувство неуверенности и страха постепенно затапливало его изнутри.
На хорошо утоптанной площадке у подножия крестов люди толпились вокруг смуглого человека, обернутого в красную тунику. Сам же человек был воплощением покорности и смирения. Его тело было покрыто ужасными кровоточащими рубцами, а голову украшал терновый венец. Иглы явно самодельного венца впивались в кожу лба, и в местах проколов показались алые капельки, которые медленно сбегали по лицу, оставляя за собой розовые дорожки. Рядом другой человек, тоже в красном хитоне, изо всей силы бил себя кнутом по плечам, и на его спине сразу же взбухали венозной кровью темные рубцы. Толпа вокруг раскачивалась из стороны в сторону и выла. Вместе с ней качался и выл Игорь.
Людским потоком его отнесло чуть дальше, туда, где у другого креста обнаженная немолодая женщина с отвисшей кожей на животе (явно европейской расы) со злостью и странным упоением резала свое тело осколками битого стекла. Постепенно она с головы до ног покрылась порезами, из которых сочились красные капли. Неподалеку бил себя палкой с торчащими из нее острыми гвоздями пожилой негр — черные густые капли падали в пыль, растертую тысячами ног.
Толпа пела, выла и стонала вместе с жертвами самобичевания. И то же самое делал Игорь.
Вдруг кресты, торчавшие по всему полю, стали опускаться на землю. Толпа завыла громче и задвигалась быстрее. Голая женщина с остервенением полосовала себя стеклом, а пожилой негр вдруг зашатался, выронил палку с гвоздями и упал под ноги толпе. Все вокруг разочарованно завопили.
Неожиданно для себя Игорь шагнул в центр маленького кружка. В его ушах звучали слова северного старца: «Кто распинается с Ним, тот с Ним и воскреснет. Иди и воскресни с Ним…» Собственными руками он подобрал с земли палку с острыми гвоздями и собственными руками нанес себе первый удар. Он не чувствовал боли, не ощущал на спине
Толпа радостно ахнула. Смуглые руки содрали с него одежду, обернули вокруг бедер белую полоску ткани. Размеренные звуки музыки стали еще громче, их ритм ускорился. Крест, в тени которого оказался Игорь, вдруг стал опускаться. Белая женщина отбросила стекло и подставила свою спину под шершавое дерево. Толпа восторженно завопила.
Другой крест лег на спину Игоря и обрадовал его своей тяжестью. И он с восторгом нес его туда, куда вела его толпа. На середине поля все люди, тащившие на спинах кресты, опустили их на землю и легли сверху, раскинув руки по перекладинам, как птицы крылья.
Откуда-то появились смуглые мужчины в коротких туниках, в их руках сверкали молотки. Где-то сбоку раздался протяжный плачущий вскрик, выворачивающий душу наизнанку. Но Игорь его не слышал. Он тоже лег на крест. И тоже разбросал руки, словно обнимал небо. Он тоже ощутил бешеную радость и неземной восторг, когда жесткими веревками его привязывали к перекладинам креста. И тоже испустил предсмертный, утробный рев, когда заточенные гвозди впились в его ладони и ступни. И продолжал кричать, когда крест взмыл вверх, рассекая пополам голубой купол неба… Он продолжал кричать, когда толпа рухнула на колени, образовав живой, разноцветный ковер. Люди возносили восторженные хвалы и молитвы — Христу и… ему… Игорь продолжал кричать, пока не потерял сознание…
Дальше он ничего не помнил…
В последний раз взвыв мотором, самолет коснулся глянцево-черной дорожки Шереметьево-2. Моросил серый скучный дождь. На мрачное здание аэропорта тяжелым брюхом навалилось дождливое небо. По трапу, небрежно помахивая пластмассовым кейсом, спустился высокий мускулистый мужчина. Он чуть прихрамывал, белые марлевые повязки прикрывали его запястья, на смуглом лице выделялись свежие царапины с запекшейся кровью, однако стальные, глубоко запавшие глаза были ясны и спокойны.
На летном поле его ждала машина с надписью славянской вязью на боку: «Нескучный сад».
Глава 8
Выйдя из квартиры, она прислонилась к обшарпанной стене подъезда. Ноги не держали ее.
Все кончено. Теперь ей незачем жить. Она стара и непривлекательна. Ей казалось, что он ее любил, а он… Это все из-за денег… Она сама развращала его, день за днем делая подарки, то и дело подбрасывая в бардачок машины по триста, по пятьсот долларов, позволяя иногда просить у себя «взаймы» без отдачи. Теперь пришла пора расплачиваться.
Лидия всхлипнула, но глаза были пока сухи. Она все еще стояла у двери его квартиры… Нет, их квартиры. Нет, ее квартиры. Ведь это она платила за нее, обставила мебелью. Она же вызывала сантехников и газовщиков, договаривалась с ними, потому что сам он ничего не мог — он такой непрактичный!
Помимо воли Лидия прислушивалась к звукам, доносившимся из-за тонкой двери. За ней кто-то ходил, хлопал дверцей холодильника, щелкал выключателем. Зашумел смывной бачок в туалете, зазвенел телефон. Лидия стояла за дверью, не в силах сделать ни шагу — ни вниз по лестнице, ни обратно в квартиру.