Убийство под аккомпанемент

Марш Найо

— Слышал, ты обедаешь теперь в высшем обществе, — ядовито уколол Скелтон.

Морри автоматически улыбнулся и дрожащими руками взял свои карты.

Они играли, почти не прерывая молчания. Раз или два Скелтон пробовал завязать разговор, но без успеха.

— В чем проблема? — процедил он наконец раздраженно. — Откуда великая немота?

Морри вертел в руках карты.

— Я разбит в пух и прах, Сид.

— Да, Боже ты мой? В чем трагедия на сей раз?

— Во всем. Если так будет продолжаться, я сломаюсь. Честно, развалюсь на части.

— Сам

же себе и накликал. Я тебя предупреждал. Ты ужасно выглядишь.

— А как я себя чувствую! Слушай, Сид, по поводу сегодняшнего выступления. По поводу его светлости. Это была большая ошибка.

— Я и это мог бы тебе сказать. И говорил.

— Я знаю. Знаю. Но зал-то набит под завязку, Сид.

— Это дешевая популярность. Ни больше ни меньше, и ты это знаешь. Пресмыкаешься перед старым дуралеем только потому, что у него есть титул.

— Он не так уж и плох. Как музыкант.

— Он ужасен, — коротко ответил Скелтон.

— Я знаю, его номер идиотский, состоит из сплошных банальностей, но как-нибудь проскочит. Не в этом дело, старина, а в нем самом. Честно, Сид, мне кажется, он псих. — Морри бросил карты на стол картинками вниз. — Он так на нервы мне действует, даже руки дрожат… Слушай, Сид, он… он ничего тебе не говорил?

— О чем?

— Значит, не говорил. Ладненько. Отлично. Если заговорит, не обращай внимания, старина.

Скелтон откинулся на спинку стула.

— На что ты, черт побери, намекаешь? — спросил он.

— Ну вот, теперь ты меня не нервируй, — взмолился Морри. — Сам знаешь, как у меня нервы могут расходиться. Просто ему втемяшилась дурацкая идея. Вот увидишь, я его живо пресеку. — Он замолчал, а Скелтон сказал зловеще:

— Случаем, не про то, чтобы повторить сегодняшнее фиаско?

— По-своему да, Сид. Право слово, просто смех.

— Так теперь ты пойми. — Скелтон подался через стол. — Один раз я уступил. Сегодня. Так сказать, отошел в сторону, чтобы сделать тебе одолжение, но мне это не нравится, и больше я этого делать не буду. Более того, у меня появилось неприятное чувство, что я сам себе жизнь порчу, выступая с оркестром, который гонится за дешевыми сенсациями. Ты меня знаешь. Нрав у меня суровый, и решения я принимаю быстро. Есть и другие оркестры.

— Будет, будет, будет! Сид, Сид, Сид! Остынь, — залепетал Морри. — Забудь, старина. Я и упоминать бы не стал, только вот он все твердит, мол, сам хочет с тобой… говорит, что хочет с тобой побеседовать.

— Черт побери! — Скелтон уставился на него во все глаза. — Ты, случаем, не намекаешь, что этот старый идиот возомнил, будто сможет занять мое место? И у тебя хватило треклятой…

— Бога ради, Сид! Слушай, Сид, я же сказал, что идея дурацкая. Остынь, все будет хорошо. Я не виноват, Сид. Ну право слово, ты должен понимать, что не я виноват.

— А кто тогда?

— Карлос. — Морри понизил голос до шепота. — Ну же, остынь. Он за стеной, выпивает с Цезарем. Это все Карлос. Это он надоумил старикана. Он хочет подластиться к нему,

так как девчонка никак не решится, а ему нужно, чтобы старикан ее подтолкнул. Это все Карлос, Сид. Это он ему напел, дескать, он гений.

Скелтон кратко и непечатно высказал, что думает о Ривере. Морри же нервно глянул на дверь.

— Все, с меня хватит! — Скелтон встал. — Уж я-то с Карлосом поговорю.

Морри ухватил его за рукав.

— Нет, Сид, только не сейчас. Только не перед выступлением. И говори тише, Сид, будь другом. Он ведь рядом. Сам знаешь, каков он. Он уже устроил сегодня сцену. Вот черт! — крикнул Морри, вскакивая на ноги. — Я едва не забыл! Он хочет, чтобы в новом номере мы все-таки выступали по второму варианту. И взбредет же в голову! Сначала так, потом хочу как у тебя. Он до того меня довел, что я, похоже, должен изображать маэстро, дающего два номера разом. Бог знает, его светлости это не понравится. Нужно сказать «Мальчикам». А я едва не забыл, так с вами разнервничался. Да, и ты еще не слышал, отчего я на самом деле так дергаюсь. Ты знаешь, какой я. Все из-за пушки. Это такая чертова штуковина, Сид, и его светлость сам делал холостые патроны, и, Боже ты мой, я весь на нервах. С него станется натолкать в барабан вместе с холостыми настоящих. Они все вперемешку валялись у него в чертовом ящике. А ведь он, старина, взаправду целится в Карлоса и взаправду стреляет. Ничего, да?

— А мне что за дело, если он его грохнет? — свирепо буркнул Скелтон.

— Не говори так, Сид, — раздраженно зашептал Морри. — Жуткая ситуация. Я надеялся, ты меня выручишь, Сид.

— Почему бы тебе не осмотреть заранее пушку?

— Мне? А что я пойму? И он меня к ней не подпустит. Прямо тебе говорю, мне и подходить к нему боязно, вдруг он начнет на меня орать.

Повисло долгое молчание, наконец Скелтон спросил:

— Ты про пушку не выдумал?

— А что, по мне скажешь, я шучу?

— Без восьми минут одиннадцать. Нам лучше пойти к ребятам. Если представится случай, я попрошу его показать патроны.

— Отлично, Сид. Было бы так здорово. — Морри промокнул лоб. — Просто чудесно было бы. Ты настоящий друг, Сид. Ну же. Пошли.

— А вот другое дельце я не спущу, — вскинулся вдруг Скелтон. — Хватит с меня мистера Карлоса Риверы. Он еще кое-что узнает, и очень скоро. Пошли.

Они вышли в главный офис. Ривера, сидевший с мистером Цезарем Бонном, оставил их без внимания. Морри глянул на него робко.

— Как раз иду договариваться к «Мальчикам», старина, — сказал он. — Ты войдешь через заднюю дверь, ладно?

— Прочему бы нет? — ядовито спросил Ривера. — Я всегда оттуда выхожу. Я выступаю, как репетировали. Естественно.

— Верно. Естественно. Прости мои придирки. Пошли, Сид.

Цезарь встал.

— Уже пора? Тогда я, пожалуй, пойду осчастливлю нашего нового музыканта.

Он первым прошел в вестибюль, по которому еще тек поток припозднившихся гостей. Тут они встретили Фелиситэ, Карлайл и Эдварда.