Убийство в Эй-Би-Эй
Шрифт:
– Когда? – обернулся я.
– Около 10 часов, кажется. Я сказала, что не могу ничего выдать без номерка, и Перчик уволокла его, твердила, что он куда-то опаздывает.
Я слушал вполуха. Он опомнился слишком поздно, и Генриетта потащила его надписывать автографы, как вчера вечером на запись в телестудию. Мне даже жалко было беднягу.
Я направился к эскалатору. По какой-то причине Джайлс вчера вечером не заметил, что я не занес пакет. По какой-то причине он вспомнил о нем только сегодня утром, но уже слишком поздно. Его потащили подписывать автографы. Неудивительно, что он меня ругал.
Я посмотрел номер комнаты
5. Джайлс Дивор. 13.30
Я стоял перед номером с табличкой «1511» и несколько секунд прислушивался. Не услышав ни звука, я постучал. Никакого ответа.
Я постучал снова. Молчание. Может быть, он пошел завтракать. Тогда я могу отпереть дверь, положить пакет и ключ на письменный стол, а потом уверять до посинения, что положил их накануне.
Конечно, он может находиться в любом месте – в отеле или вне его. Я отпер дверь и в изумлении остановился на пороге. На спинке кресла небрежно брошена рубашка, брюки свисают с подлокотника, и ремень волочится по полу. Пара носков валяется на полу возле ботинок, как будто кто-то хотел бросить их на ботинки, но промахнулся. Нижняя рубашка и трусы лежат на другом подлокотнике, и теперь я рассмотрел, что из-под рубашки выглядывает кончик галстука.
Не может быть, чтобы в этой комнате жил Джайлс. Я посмотрел на ключ. Но, право, глупо, ведь я им открывал дверь.
Тощий портфель, лежавший на письменном столе, принадлежал ему. Я узнал бы его, даже если бы не увидел на нем инициалов Д.Д. Рядом с портфелем лежала одна из его шариковых ручек с монограммой.
Я запер дверь на два поворота, прошел на середину комнаты и остановился в нерешительности. Для меня все это было загадкой, нелепицей. В этом номере жил Джайлс, поскольку здесь находились его портфель, ручка и, вероятно, его одежда. И все же в некоторых отношениях это было неправдоподобно.
Видимо, следовало оставить пакет и ключ, забыть о нелепице и уйти. Я положил их на письменный стол, и взгляд мой упал на ручку. Возле нее я увидел тонкий слой талька и с одного края нечто похожее на отпечатки пальца, как будто кто-то хотел стряхнуть порошок. Автоматически, не думая, я дотронулся пальцем до порошка и тут же пожалел об этом. Я поднес палец к носу – хотел проверить, не пахнет ли. Машинально я лизнул его и тотчас замер.
О, господи! Невозможно!
Я сел на одно из кресел – не на то, где валялась одежда, – и уставился на нее, а потом на палец. Справа от меня находился письменный стол, на котором лежали ручка, портфель, ключ и пакет, и я потянулся к ручке, приподнявшись с кресла. Писатель хватается за ручку, чтобы помочь мыслительному процессу, подобно тому как неписатель может почесать голову. Я, однако, старался не прикасаться к порошку.
Я просто принялся крутить ручку, но взгляд мой остановился на фирменном блокноте отеля, лежавшем на столе, и я начал выписывать большой вопросительный знак, а потом чертить короткие штрихи в стороны от него. После третьего или четвертого штриха паста в ручке кончилась. Это была пустая ручка, и только капелька пасты стекла к шарику, пока она лежала на столе.
Вопросительный знак означал: как мог Джайлс так разбросать одежду, если предположить, что это его одежда? Невозможно было представить себе такую спешку, которая заставила бы его это сделать, даже
Это навело меня на мысль, что я не заглянул в ванную комнату.
Я прислушался, но не услышал ничего, кроме шума уличного движения и шагов в коридоре – не очень громких, которые, казалось, остановились возле двери или недалеко от нее. Я ждал, что звякнет ключ в замке и войдет Джайлс, но этого не произошло, и я снова услышал звук шагов, может быть, других, которые затем смолкли. В самой комнате царила тишина.
Я подошел к двери в ванную, которая была чуть-чуть приоткрыта, и распахнул ее.
Джайлс был там, он молча улыбался, растянувшись в ванне. Одна нога его была закинута через борт ванны, голова прислонена к кранам, и он был мертв.
Хотя у меня ушло много времени на то, чтобы описать, что я увидел и о чем думал с момента, когда вошел в номер, я пробыл в нем не более трех минут, прежде чем заглянуть в ванную.
Я обнаружил тело Джайлса в 13.33 26 мая 1975 года.
Наконец я перевел дух, ощутил, что сердце мое заработало, как надо, и пошатываясь, вышел из ванной. Мне следовало немедленно сообщить о случившемся, но я должен был присесть. Я упал в кресло, на котором только что сидел, и с полминуты приходил в себя. Я посмотрел на наручные часы: 13. 35. Наконец я подошел к кровати, сел на нее, дотянулся до телефона и, прочитав надписи в каждом отверстии диска, покрутил то, где значилось: «Телефонистка». Бесстрастный женский голос спросил, что мне угодно.
Спокойно, насколько мне удалось, я проговорил:
– Я звоню, чтобы сообщить, что в комнате находится мертвый мужчина. Надо отдать ей должное. Она не вскрикнула, не охнула, а ровным голосом спросила:
– Номер комнаты, пожалуйста.
– Комната 1511.
– Момент, – И действительно через момент, я услышал мужской голос: – Помощник управляющего Джонатан Тербевилл слушает. Какая у вас проблема?
– Говорят из номера 1511, и проблема состоит в том, что в ванной комнате находится мертвый мужчина.
К этому моменту ему, очевидно, сообщили фамилию лица, проживающего в этом номере, поэтому он спросил:
– Кто говорит? Джайлс Дивор?
– Нет, сэр, – ответил я. – Джайлс Дивор уже никогда не заговорит. Это он мертвый мужчина.
Он не задавал больше вопросов.
– Пожалуйста, оставайтесь на месте, сэр. Менее чем через пять минут к вам подойдет наш человек.
6. Майкл Стронг. 13.40
Прошло действительно меньше пяти минут. Даже менее 20 секунд, когда раздался стук в дверь, мне в голову не пришло, что он связан с моим звонком по телефону. Я подумал, что кто-то пришел к Джайлсу. Решив узнать, кто это, я рывком открыл дверь.
В комнату вошел мужчина, который воскликнул в полном изумлении:
– Мистер Джаст!
Я посмотрел на него в замешательстве и вспомнил: это он дежурил у входа в зал книжной выставки. Мы говорили с ним накануне, и я даже вспомнил его имя – Майкл Стронг.
Я спросил его довольно грубо:
– Как это вы так быстро пришли?
– Рация, – сказал он, показав на какой-то предмет, подвешенный к его поясу. – Я был ближе всех. Так вы говорите, что здесь находится мертвый мужчина?
– В ванной, – ответил я и пошел вслед за ним.