Убийство в Оптиной пустыни

Федоров Михаил Иванович

Теперь Мортынов выяснял и заносил в протокол ответы молодки:

«Степанова Людмила Владимировна… 1962… родилась в Грозном… живет в Москве… переводчик… допрос начат 15.05… Приехала 5 апреля 1993… Жила в деревне рядом с монастырем… 18 апреля пошла в монастырь… Примерно в 6.15 услышала звон… в 6.20 звон прекратился… Оглянулась, увидела, как в направлении ворот в скит убегает человек… обратила внимание, что в звоннице инок Трофим пытается приподняться… он держится за колокольные веревки и только благодаря этому не падает… Не доходя метров десяти до звонницы, увидела, что инок Трофим ударяет из последних

сил в колокол и читает молитву и сказал: “Помогите”. В этот момент заметила, что рядом лежит еще один человек – Ферапонт».

Следователь потом спросил Степанову:

– Так что про того, который убегал?

– Я поняла, что он ударил чем-то монахов. Я посмотрела в ту сторону, куда он побежал, и увидала двух нагнувшихся людей, и подумала, что это те двое, что ударили Трофима и Ферапонта. Это происходило у стены слева от ворот, которые ведут в скит.

Следователь подумал: «Так что, трое убийц?»

Степанова продолжала:

– Я не разглядела этих людей, так как было далеко и не до этого. Я побежала в храм звать людей на помощь иноку Ферапонту и иноку Трофиму. В храме я разбудила паломников, и мы вместе побежали к звонарям.

– Вы еще видели тех двоих, которые нагнулись?

– Я поглядела на то место, где видела их силуэты, но там никого не было. Все это произошло в течение пяти минут… Отца Трофима братья сразу занесли в храм. А Ферапонту оказывали первую помощь.

«Инока Ферапонта осматривали на звоннице. Трофима – в бане».

Степанова продолжала:

– Минут через пять подошли сестры и сказали, что около ворот, ведущих в скит, лежит отец Василий. Я пошла туда. Кто-то вынес подушки и положил ему под голову. Братья отнесли отца Василия в храм. В это время кто-то из братьев принес шинель и повесил на изгородке. Также нашли нож…

Следователь подумал: «Говорит о трех нападавших, но самого нападения не видела».

Он спросил:

– Вы знаете Карташова – такого бородача в монастыре?

Степанова пожала плечами.

У Мортынова почти каждое дело начиналось с кромешного тумана, и он не удивился потоку вопросов, которые всплыли в деле по убийству монахов.

Его дергали к телефону, который находился в приемной.

Из Калуги спрашивали:

– Кто убийца?

– Да только приехали… – отвечал Мортынов.

– А почему не поймали по «горячим следам»?

– Ловим…

– А версии есть?

– Одна дала показания: двоих видела по дороге в скит… Другая: один убегал, и двое нагнулись у ворот… Уже трое…

– Что за двое? Что за трое?

– И я вот думаю: что за двое и что за трое…

– А, понятно, только расследование начали…

После разговора с одними бросал трубку, а когда позвонил начальник следственного управления, заверил:

– Товарищ Ерков, ищем!.. Да-да, понимаю… Ждут наверху… Не подведем…

Осторожно опустил трубку на аппарат и только потом выматерился.

Чужими руками хотят жар загребать!

Еще бы, каждому хотелось выслужиться и первым доложить наверх, что убийство монахов раскрыто.

Прибегал амёбообразный козельский районный прокурор:

– Ну как, раскрыли?

Кривился от того, что зря спешил.

Ввалился опер:

– Что делать с Карташовым?

– Везите его в отдел. Там Грищенко, она и займется. И вещдоки прихватите, – отдал огромный пакет.

Мортынов допрашивал, потом вносил в протокол:

«Филипова Любовь Викторовна… 1946 года рождения… Родилась в Москве… сотрудник монастыря “Оптина пустынь”… проживаю в Москве… допрос начат 15.50… приехала в Оптину пустынь 14 апреля 1993 года… В 23 часа 17 апреля началась пасхальная служба и закончилась около 6 утра 18 апреля… После службы решила убраться в храме, но поняла, что у меня сил на это не хватит, и отправилась в свою келью, которая находится в угловой башне. Когда шла в келью, из звонницы доносился перезвон, а потом тревожный набат. Тут услышала крики женщин… Я встретила сестру Наталью, которая просила показать, где находится госпиталь. Когда мы шли в госпиталь, сестра рассказала, что в звоннице убили двух братьев. Она заметила, что по дороге, которая ведет к воротам в скит, около деревянных домов лежит монах, закрытый мантией. И клобук закрывает лицо. Из-под мантии виднелась кисть… Я подумала, что человек мертвый. Я сняла клобук, но лица не было видно, так как человек лежал вниз лицом. Я немного откинула верхнюю часть тела и запрокинула на спину. Я узнала и спросила: “Отец Василий, это вы?” Он застонал, и я поняла, что он еще жив. Тут подошли братья и попросили всех женщин отойти».

Послушники на просфорне. Оптина. 1992 год

Когда сотрудник монастыря сказала: «Наталья видела мужчину, который сбросил шинель», Мортынов пометил: «Найти Наталью».

Спрашивал дальше и записывал:

«Я направилась к сараю и видела, как кто-то из мирских нес солдатскую шинель… Зайдя за сарай, я увидела клинок… Он был в крови… Я сказала, чтобы его никто не трогал…»

«У сарая клинок…» – пометил.

На вопрос Мортынова, знает ли она Карташова, вразумительного ничего не сказала.

Сотрудницу монастыря сменил трудник.

«Мустафин Виктор Леонидович… 1956 года рождения… Родился в Грузинской ССР…»

Спрашивать, почему он не воюет в Абхазии на стороне грузин, не стал.

Записывал: «…место жительства монастырь “Оптина пустынь”… хлебопек… допрос начат 17.45… В монастыре три года… В ноябре 1992 я на кухне… появился человек в военной шинели… на кухню не проходил… Я: “Что нужно?” – “Нож на кабана”… У нас такого не было и нет… Через день он пришел повторно…»

Следователь:

– Вы такого трудника Карташова знаете?

– Бородатый…

– Да. Это он приходил в военной шинели?

– Да нет…

Следователь сделал пометки: уточнить о шинели и ноже.

После трудника напротив следователя устраивался громила в рясе с длинными волосами, чуть не раздавил стул.

Следователь записывал:

«Гаджикасимов… Олег Юсиф-оглы… Он же монах Силуан… родился в 1934 году в Баку…»

Подмывало спросить, воевал ли он в Карабахе, где полыхал армяно-азербайджанский конфликт, но не стал уходить в сторону.