Убийство Вампира Завоевателя
Шрифт:
Но теперь мы достигали края земель, которые Алька могла помочь нам пересечь без сопротивления. Атриусу нужно было идти дальше на север — к самому Королю Пифора.
Это означало переход через Васай.
— Конечно. — Я сделала еще один глоток воды, пытаясь прогнать комок в горле. Получилось не очень хорошо.
Васай был всего лишь еще одним городом на карте. Ничего больше.
— Я ожидаю, что это будет более сложное испытание, — продолжил Атриус. — Я слышал, что его военачальник — грозный человек.
— Таркан.
Я
Я потерла грудь. Она жутко болела. Может, я съела что-то слишком кислое за ужином? Вампиры хорошо кормили меня, но так как они не знали, что едят люди, то часто давали уморительно несочетаемые наборы случайных продуктов. В последнее время там было много апельсинов.
— Ты с ним знакома, — сказал Атриус.
— Он военачальник. Все с ним знакомы. — Я слабо улыбнулась Атриусу, надеясь, что это очаровательная улыбка. — Вот почему тебе очень повезло, что у тебя есть местный проводник.
Он выглядел неубежденным.
— Хм… — Затем он поднялся. — Встретимся за два часа до рассвета, сегодня вечером. Мне нужно, чтобы ты провидела это.
Я снова потерла грудь. Она яростно горела. Эти проклятые апельсины.
— Хорошо, — задохнулась я, вставая.
Он посмотрел на меня.
— Что с тобой?
— Ничего.
— Ты странно себя ведешь. — Он сделал паузу, а потом добавил: — Страннее, чем обычно.
Ткачиха, черт бы его побрал.
— Скажи своим людям, чтобы перестали кормить меня ведрами апельсинов, — огрызнулась я, направляясь к двери. — Это вредно для пищеварения. Может быть, протеин! Протеин был бы кстати!
Я оставила его стоять на месте и поспешила в свою палатку, пока он не успел меня остановить.
Позже тем же вечером мне принесли великолепно зажаренного перепела.
— Он хочет увидеть тебя после того, как ты закончишь есть, — сказал мне Эреккус.
Перепелка была очень вкусной, но почему-то каждый кусочек был похож на пепел.
Мы с Атриусом молча вышли за пределы лагеря, шли по песчаным равнинам, пока не добрались до небольшого пруда. Мы не разговаривали, только Атриус спросил:
— Перепелка была вкуснее апельсинов?
На что я слишком коротко ответил:
— Да.
Но в груди у меня все еще горело. Боги, помогите мне.
После этого он больше ничего не сказал. Мы молча рисовали символы вместе. Я поймала кролика и сделала кровопускание. Я шептала молитвы Ткачихе, а он прислонился к стволу мертвого дерева и наблюдал.
— Васай, — сказал он, когда я уселась со скрещенными ногами на песок. — Я намерена скоро отправиться в путь. Любая информация будет…
— Я знаю.
Мой голос был напряженным. Я пожалела о своем тоне, как только слова слетели с моих губ. Я не знала, что со мной сегодня
Ночь была сырой и туманной. Туман прилипал к моей коже, не отличимый от блеска пота. Жар костра лизал кончик моего носа.
При наличии зрения пламя было бы слишком ярким, чтобы я могла разглядеть труп кролика, плоть которого таяла в пламени лиз за лизом. Но нити позволили мне прекрасно разглядеть его. Открытые глаза кролика стекали по щекам, как разбитые яйца.
— У тебя учащенное сердцебиение, — сказал Атриус.
Я стиснула зубы. Внезапно я понял, почему он был так краток со мной в первую ночь, когда я помогала ему. Неприятно, когда кто-то видит в тебе что-то без твоего разрешения.
— Я сосредотачиваюсь, — пробормотала я.
Обычно начинать прогулку по Нитям было все равно что входить в озеро — шаг за шагом, позволяя воде принимать тебя с каждым шагом.
Сегодня же я словно коснулась воды пальцами ног и замерла.
Мышцы напряглись. Сердцебиение участилось еще на один удар.
Ткачиха, черт бы его побрал.
Я стиснула зубы. Я не входила в это Хождение по Нитям плавно.
Я прыгнула в нее, словно с обрыва, и рухнула в воду внизу.
ГЛАВА 21
Вода была кровавой.
Я тонула в ней. Я задыхалась, и кровь скапливалась в моих легких и горела в груди. Удар моего тела о жидкость причинил боль, камень ударился о плоть. Нити расплывались мимо меня.
Я падала.
Падала мимо них.
Падаю в это море крови.
Двигайся, Силина. Двигайся, двигайся.
Я вовремя выставила руки.
Боль пронзила ладони, но я едва успела ухватиться за нить, как на меня обрушилась лавина давления. Мне потребовались все мои силы, чтобы подняться, пока нить разъедала мои ладони.
Голова раскалывалась от крови. Я задыхалась и вытирала с лица кровь — или пытался это сделать, пока мои ладони кровоточили, рассеченные острой как бритва нитью.
Отцентрировать себя.
Но это было трудно сделать здесь, в мире, охваченном хаосом. Непреодолимое ощущение… ничтожества, малости, беспомощности давило на плечи. Мне удалось поставить ноги на нить, но все тело отвращалось от мысли сделать хоть один шаг.
Хватит. Мой внутренний голос звучал так же, как голос Зрячей Матери, — один-единственный жесткий приказ.
Я пошла.
Каждый шаг давался с трудом, сложно, словно борясь с суровым ветром. Туман становился все гуще. Кровь вокруг моих ног поднималась с медленной неизбежностью наступающего прилива. Ужас в моем сердце тоже нарастал, удар за ударом, шаг за шагом.