Участковая для нечисти
Шрифт:
Уже очень давно Лида не пользовалась этим волшебством и этой магией. Наверное, зря. Может быть, тогда не было бы так страшно?
В углу было пусто, никого и ничего, а собственная кровать казалась девушке оскалившимся монстром… Поэтому прихватив одеяло, она сжалась в уголке, накрылась с головой и уткнулась лицом в пушистый бок плюшевого кота.
«Я в домике», - так и просилось на язык.
– «Я в домике, а значит, здесь меня никто и ничто не тронет!»
Но безуспешно убеждала себя Лида, что в ее комнате никого нет. Что домовой Тимофей или ее личный снежный зверь обязательно подняли бы тревогу. Страх не утихал. Страх сотрясал ее тело мелкой дрожью, ядовитыми кольцами вползал под одеяло. Это было совсем не смешно! Но зубы выбивали стаккато, и она никак не могла утихомирить их. То и дело чудилось, что рядом кто-то есть.
Сопротивляться накатывающим ощущениям не получалось, девушка еще сильнее вжалась в угол, накрылась с головой толстым одеялом и затихла.
Как мысль спасение в голову пришло, что можно позвать на помощь, что совсем не обязательно столько терпеть и мучиться. Надо просто позвать… и…
Страх прокатился по телу разрядом молнии.
А кого звать?!
Разве у нее есть человек, кто сможет ее защитить?
От чего?
Мысли путались. С мыслями происходило что-то не то, чтобы странное, но… это было ненормально.
Словно мысли были не Лидиными.
– Барышня!
Голос вырвал из забытья, Лида дернулась, рванулась прочь, не разбирая дороги, и оказалась прижата к груди Мельника.
– Миша…
– Барышня, что с тобой?
– А если бы я знала!
– рассердилась девушка.
– Тебя вдруг начала забывать! Главное понять ничего не могу! Видимо, я слишком испугалась… лича этого…
– Кого барышня?!
– изумился Мельник, вытаскивая словно пушинку девушку из угла, и оглядываясь в комнате.
– Лича.
– Какого?! Откуда он взялся? На вас еще раз напали?
– Почему «еще раз»? Сразу же. Вначале те, сколо… недокаракатицы, а следом - лич появился.
– Как же так… Этого мы не видели… Так, - Мельник, включив свет, пересадил Лиду на кровать, закутал в одеяло, когда то начало сползать. Кинул взгляд на серую тряпку в углу, которая еще пару часов назад была прекрасным платьем, и снова взглянул на Лиду.
– Барышня. По порядку, с самого начала. С того самого момента, как ваш молодой…
– Опять на «вы»?
– Лида вскинула голову.
– Пытаешься отстраниться опять? Не получится! Не отпущу!
– Барышня.
– В общем, - тряхнув волосами, девушка, взяв себя в руки, высвободила из-под плотной хватки одеяла ладони, завязала высокий хвост.
– На «ты» и не забывай этого больше.
– Барышня.
– Да! Иначе, буду величать тебя Мельником и на «вы» и никак иначе. И даже близко не подойду! А… Шторма еще сманю, - улыбнулась Лида, сводя сказанное к шутке.
Мельник вздохнул:
– А ведь теперь у тебя, барышня, есть все шансы.
– Да? Это хорошая новость! Я взяла себя в руки, - немного покривила она душой.
– Как вы меня видели?
– Наливное яблочко, золотое блюдце. Они работают точно так же, как и в сказках.
– Так… Хорошо. И с какого момента вы за мной смотрели?
– Как только ты села в машину, - улыбнулся Мельник.
– Раньше бы Влада Сергеевна никого не подпустила.
– А инициатива была бабулина?
– Да. Ей не понравился расклад на сегодня, вот она и велела, что мы сидим и смотрим за происходящим. По очереди.
– И кто со мной смотрел театральную постановку?
– засмеялась Лида.
– Влада Сергеевна и смотрела.
– И чего сказала?
– Что за такие посредственные постановки пороть надо. Вот приедешь в Питер, она тебя сводит на действительно стоящие внимания пьесы.
– А… Ага. Так, тогда… наоборот. Я теперь говорю, да?
– Да. По порядку, барышня.
– Лешка приехал в шесть двадцать пять. С букетом розовых роз. Вот те… А?!
На широком подоконнике не было ни вазы, ни цветов.
Впрочем, прежде чем Лида успела перепугаться и задуматься на тему того, не приснился ли ей вообще сегодняшний день, Мельник успел разъяснить возникшее недоразумение.
– Окно было открыто. Тимофей не уследил, и забравшаяся с улицы дворовая кошка разбила вазу. Выбрать мелкие осколки из цветов было невозможно, поэтому стеклянное крошево с розами выкинули. Дальше.
– Мы сели в машину. Болтали о школьных временах только. Перешли вроде бы на полуночную тему… но Лешка попросил ее все-таки не поднимать. На трассе он увеличил скорость. Пробок в Брянске почти не было, поэтому до театра мы доехали легко. Пробыли там. Потом поехали в ресторан. Около него на парковке мест свободных не было, поэтому оставив меня в ресторане, Лешка велел делать заказ, а сам ушел ставить машину на платную парковку. Вернулся через пятнадцать минут. Сказал, что встретил знакомого.
– Кого?
– Не знаю. Лешка не упомянул.
– Кого он мог встретить?
– Не знаю. Из наших несколько человек там точно есть. Из одноклассников. Хотя… с тем учетом, что мы разговаривали в машине про одноклассников, он обязательно сказал бы о том, что-то вроде «ты представляешь, кого я видел».
– Раз не сказал?
– То видел кого-то, кто связан с полуночниками.
– Хорошо. Дальше?
– Мы посидели в ресторане, - Лида задумалась.
– Почти не разговаривали. Я из-за недосыпа то и дело клевала носом и пару раз, к его смеху, чуть не перепутала приборы и куда их нести. Попробовала наколоть на вилку прикольную резиновую фигурку, которая в качестве украшения была на блюде. Одним словом, чудила. Пару раз он меня о чем-то спросил, я не ответила, то ли прослушала, то ли не услышала.
– Демонстрировала полную потерю бдительности, - подытожил Мельник, подтаскивая поближе к себе кресло и усаживаясь в него. Взгляда с Лиды он не сводил, но девушке под этим взглядом было тепло и спокойно. Хотелось еще разве только, чтобы он взял ее за руку. Но… О несбыточном лучше не мечтать.
– Дальше?
– Мы вышли из ресторана. На часах было десять с копейками. Звездный парк закрывается в десять часов, но мы прошли по «тайной» тропинке, о которой знают все, мало-мальски связанные с этим парком.