Участковая для нечисти
Шрифт:
Мир, который еще недавно был простым и понятным, стал многогранным, в котором все для нее было неизвестным, непонятным. Потому что не помнила саму себя.
– Скворцова?
– Леш. Ты вообще зачем звонил?
– вспомнила Лида о первоначальной цели своего молодого человека.
– Пригласить тебя на свидание. И не в плебейское кино, а в нормальный театр. Потом в ресторан.
– Такая программа подразумевает, что мы не вернемся вовремя, - заметила Лида.
– Снимем люкс в отеле.
– Ты разбогател?
– Знаешь, у моей работы есть один плюс. За нее платят достаточно. Я не хотел, чтобы это звучало именно так… Скворцова, давай переедем?
– Что?
– Я зарабатываю вполне достаточно, чтобы ты могла ни в чем себе не отказывать. Переедем в город. Если хочешь - в Брянск. Хочешь - в Москву. Купим квартиру, новую машину. Если захочешь - даже личный самолет персонального класса!
– Леш…
– Я не хочу, чтобы ты была участковой для нечисти, не хочу, чтобы ты была их «матушкой». Я хочу, чтобы моя жена была здоровой, молодой и красивой, а главное - живой.
– Лешка!
– Скворцова. Ну, подумай что ли головой! Некромант на Земле… да что там на Земле, в России - далеко не один. И тварей, которые пойдут на все, чтобы поживиться силой «матушки» полуночного народа, тоже много. Давай мы все бросим? Я могу уволиться. Отработаю срок по контракту и все. И достаточно. Устроюсь на работу. Или открою свое дело. Только бросай! Бросим все и сбежим. Давай?
– Я тебя не узнаю.
– Я не хочу тебя терять. Я не хочу тебя лишаться. Я готов на все, я готов даже убить страшного большого медведя, только чтобы тебя никому не отдавать.
В сердце кольнуло.
Что значит убить?! Что значит большой и страшный? Он ведь на Мельника намекал, да? Нельзя! Нельзя-нельзя-нельзя!
– Скворцова, - судя по долгому молчанию, Лешка хотел сказать, куда более грубее, и ему пришлось подбирать выражения более мягкие и… деликатные.
– Не делай из меня чудовище, а? Я защищаю добропорядочных граждан, а не убиваю их вместо развлечения. Ревность не повод расчехлять табельный револьвер.
– Леш, мне бы это и в голову не пришло!
– Да?
– Да!
– передразнила сердито Лида, садясь на кровати.
– Я не хочу.
– Что?
– В отель не хочу.
– Значит, я привезу тебя домой. Наверное, так даже будет лучше. И безопаснее.
– Вот про безопаснее ты точно подметил. Лешк… А может, ну его? Этот театр, ресторан? Посидим дома, посмотрим DVD? Я сделаю…
– Нет, - перебил мужчина, даже не дослушав предложение до конца.
– Я помню, что ты научилась готовить пирожки. Это письмо я читал. И про то, что вы купили широкоформатную плазму - тоже помню. Но какое же это свидание, если ты полдня проведешь у плиты, а?
– Обычное…
– Обычное свидание будет, когда уже… Неважно. Этот вариант отпадает, самым решительным образом!
– Лешк…
– Так, мы идем в театр. На Дездемону. Потом мы идем в ресторан. Потом я привожу тебя домой. Заеду за тобой в шесть тридцать. Моя карета будет хоть и черной, но чисто вымытой. И… Скворцова…
– Леш, если ты скажешь хоть слово насчет моего внешнего вида или манеры одеваться, я тебя стукну. Больно.
– И в голову бы не пришло такое!
– вздохнул Гусар.
– Я хоть и… далеко от тебя был, но кое-что не забыл. В том числе и то, что рука у тебя тяжелая!
– А обиды то сколько!
– Скворцова! Женщину должен защищать мужчина! А тебе дай в руки твой пистолет и что? От тебя надо защищать окружающих!
– Леш. Прекрати, - попросила задетая за живое Лида.
– Больше не буду, извини. Но могу я надеяться на положительный ответ?
– Но почему именно сегодня?!
– Потому что потом ты откажешься! Придумаешь десятки отговорок.
– Я?!
– Почтальон Печкин, Скворцова. Не строй из себя блондинку. По части отмазок ты в школе была лучшей, никто из пацанов тебя перещеголять не мог, хотя попытки были.
– А ты завидовал!
– Всегда.
– Если ты сейчас пошутил, то мне - не смешно.
– Да над чем здесь смеяться то? Сам дурак, - самокритично заметил Гусар, потом вздохнул.
– Чтобы от тебя что-то получить, нельзя давать тебе опомниться. Поэтому пришлось прибегнуть… Как ты это называла? Методы повышенной несправедливости.
– И запомнил же!
– изумилась Лида.
– Это было в одном-единственном письме!
– В котором ты жаловалась на своих подруг. Одну мастерицу по интуиции, вторую любительницу парней по татами катать. Три сестрицы. Видишь, я помню. Я не настолько безнадежен, как могло бы показаться с первого взгляда.
– Ты еще добавь, что ты хороший!
– А вот это, - пафосно заметил Лешка, - я предпочту услышать от тебя. Ну, так что? Да?
– Ну, хорошо, - уступила Лида.
– Да, да, да.
– Чудесно. Заеду в шесть тридцать, о моя принцесса!
– Хорошо хоть не золушка, - добавила девушка, когда в ухо ударили гудки отбоя. Счетчик высветил, что разговор длился двадцать две минуты сорок семь секунд. Сна не осталось ни в одном глазу.
Кровать была мягкой, такой привлекательно-притягательной и можно было в нее вернуться, укутаться в мягкое покрывало и заснуть, но… собственный организм девушка успела изучить досконально еще за годы учебы. Раз проснулась - назад ложиться бесполезно.
Можно было бы дойти до Мельника, ночевавшего в комнате с папой, и напроситься на какое-нибудь заклинание сна в его исполнении, но… пользоваться силой Миши в таких лично-коварных целях Лиде не хотелось.
Хотя к нему хотелось.
Хотелось снова испытать, как он накладывает заклинания. Даже не сами заклинания то, а когда стоит рядом, близко-близко, так близко, что сердце колотится, как пойманная птица.
Забравшись в кровать, Лида зажмурилась и позволила себе помечтать. Интересно, свидание с Мишей, каким бы оно было?