Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция
Шрифт:
Под «министерством доверия» блокисты подразумевали правительство, состоящее из честных и компетентных деятелей, которое могло бы более или менее приемлемо руководить страной в условиях войны и разрухи. Кадеты обнаружили свою оппозиционность одновременно и по тем же мотивам, что и октябристы, прогрессисты, националисты – и в этом была особенность их оппозиционности в условиях войны. По высказываниям активных деятелей этого блока, они объявляли войну «системе власти», имея в виду не царскую власть как таковую, а систему высших правительственных назначений, осуществляемых по указаниям Г. Распутина и императрицы. Смысл «министерства доверия» заключался в стремлении добиться стабильности. В. В. Шульгин в своих воспоминаниях писал: «От Думы ждут, чтобы она заклеймила виновников национальной катастрофы. И если не закрыть этого клапана в Думе, раздражение вырвется другим путем… Все реформы Прогрессивного блока… пустяки. Единственное, что важно – кто будет правительством» [59].
Компромиссная по своему характеру программа Прогрессивного
Для царя же неудача конституционного опыта, т. е. переход в оппозицию большинства членов Думы, и даже части членов Государственного Совета, стал дополнительным аргументом возврата к старым формам правления. Одним из шагов на этом пути была замена высшего руководства армии. 23 августа 1915 г., царь объявил о своем назначении на пост Верховного Главнокомандующего. Некоторые историки считают, что это решение царь примял, опасаясь противодействия ставки своим планам пресечения оппозиционного движения в стране. Несмотря на мотивы такого решения, оно имело фатальные последствия для России. Царь стал все чаще посещать Ставку, много времени проводить и разъездах, инспектированиях, смотрах формирующихся частей в тылу, тем самым фактически предоставив функции соправителя царице. По ее настоянию был объявлен указ о перерыве работы Думы, и напрасно лидер Земского союза князь Г. Е. Львов взывал к царю: «Ваше императорское величество… обновите власть. Возложите тяжкое бремя ее на лиц, сильных доверием страны. Восстановите работу народных представителей. Откройте стране единственный путь к победе, загроможденный ложью старого порядка управления». Царь не ответил. Еще одна возможность для соглашения между либеральной общественностью и царизмом была упущена. Блестяще оценил сложившуюся политическую ситуацию один из лидеров либеральной партии русских националистов, член бюро Прогрессивного блока В. В. Шульгин, спустя несколько месяцев принимавший вместе с А. И. Гучковым отречение от престола Николая II. Он полагал, что в те осенние дни 1916 г. еще были альтернативные пути предотвращения катастрофы, состоявшие, прежде всего, в возможности «позвать Прогрессивный блок», т. е. составить кабинет из его лидеров, что позволило бы выиграть время; при нежелании уступать власть необходимо было «найти Столыпина второго… который блеснул бы перед страной умом и волей… и править самим – не на словах, а на самом деле – самодержавно»; в третьем случае следовало бы немедленно «кончать войну». Однако же, как с горечью заметил В. В. Шульгин, не сделали ни первого, ни второго, ни третьего, а назначили «заместо Столыпина» – Штюрмера, о котором в Петербурге говорили как об «абсолютно беспринципном человеке и полном ничтожестве» [61].
Провал «первого штурма» власти со стороны Прогрессивного блока вызвал среди его лидеров некоторое разочарование. Часть либеральной оппозиции приготовилась к долгой осаде власти, к их числу принадлежали, прежде всего, кадеты, другие же стали размышлять об организации дворцового переворота, в результате которого произойдет смена монарха и которая позволит начать конституционные преобразования. Однако второй вариант не получил предпочтения.
В начале 1916 г. царь предпринял новые шаги примирения с Думой; сместил с поста премьер-министра Горемыкина; более того, в начале февраля сам явился в Думу. Но одновременно Николай II планирует осуществление серии мероприятий, которые, по существу, направлены на установление в стране военной диктатуры. Предполагается введение военного положения, повседневная предварительная цензура, назначение правительственных чиновников в земские и городские союзы, военно-промышленные комитеты, милитаризация заводов. Успехи на фронте летом 1916 г. – Брусиловский прорыв – позволяют царю усилить наступление. В целях реализации своей программы он прерывает заседания Думы, запрещает земские и городские съезды, дает указание об аресте активных членов военно-промышленных комитетов. По предложению правого октябриста А. Д. Протопопова в октябре 1916 г. принимается закон об усилении полиции. Все чаще практикуются тайные совещания министров, продолжается практика правительственных перестановок.
С осени 1915 г. сменилось четыре председателя Совета Министров, шесть министров внутренних дел, четыре военных министра. Осенью и зимой 1916–1917 гг. кризис верхов достиг высшей точки. Царское правительство придерживалось
Центрами этих выступлений оставались Петроград и Москва. С середины октября усилился темп стачечного движения под лозунгами: «Долой войну!», «Долой монархию!», «Да здравствует демократическая республика». В таких условиях, пытаясь предотвратить анархию и социальный взрыв, на осенней сессии Думы 1 ноября 1916 г. с большой речью выступил Милюков. Многие современники называли данную речь историческим сигналом революции, хотя сам Милюков рассчитывал на обратное. Речь содержала нападки на премьера и прямые обвинения против него в измене и подготовке к заключению сепаратного мира с Германией. «Глупость или измена?» – этот вопрос Милюков несколько раз повторил с трибуны, обвиняя правительство в бездарной экономической и военной политике, и потребовал подотчетного парламенту правительства, придания Думе законодательных полномочий.
Речь Милюкова произвела оглушительный эффект. Цензура запретила публиковать текст выступления; премьер министр намеревался подать на Милюкова в суд; черносотенцы угрожали расправой, а на квартире беспрерывно звонит телефон и неизвестные лица осведомлялись, жив или нет хозяин квартиры.
Но изменений в государственной структуре не произошло, был сменен лишь министр-председатель. Разочаровавшись в легальных парламентских способах борьбы за реформы, которые могли бы изменить ситуацию к лучшему, часть правящих сил перешла к насильственным действиям. Поздно вечером 16 декабря во дворце Юсуповых был убит царский фаворит Распутин. Непосредственными исполнителями были четыре человека, в том числе лидер крайне правых М. Пуришкевич, но сама эта акция была частью более широкого плана ограничения или даже устранения самодержавия, поддержанного высшим офицерством, дипломатическими представителями Франции и Англии. Одним из вариантов этого плана было стремление добиться отречения Николая II от престола в пользу сына или брата. Эскалация политической нестабильности в стране продолжалась, в том числе и врамках либеральной позиционной войны. Одновременно на политическую арену выступали иные силы. В соотношении боровшихся политических сил равнодействующая приблизилась к сторонникам радикального, революционного изменения политической системы России.
Правительство, сформировав в реформаторских целях третьеиюньскую политическую систему, заранее обрекло ее на поражение, ибо она могла функционировать лишь в благоприятных условиях, во-первых, союза между верхами общества и, во-вторых, гражданского мира в стране в целом. Столыпинский вариант реформ не смог принести ожидаемого гражданского мира, ибо правительственные реформы не только загоняли «вглубь» старые противоречия, но и порождали новые.
Царь по-прежнему проявлял неуступчивость, надеялся управлять, опираясь в первую очередь на силу военно-полицейского аппарата. Не иссякала и вера царя в «преданность простого народа своему монарху». Обстановка военного времени усилила подозрительность монарха, который больше всего опасался либерального движения. Следует признать, что натиск оппозиции умалял престиж царской власти. Соответствующим образом подобранная информация, которая шла к нему от Г. Распутина, других близких ему лиц, а также установка слышать то, что хочется услышать, подкрепляла уверенность царя в правильности своих действий. Все это размывало социальную базу монархии, усиливая ее изоляцию. Царское правительство в условиях войны отказывалось от реформ и из-за опасения, что они усилят дестабилизацию России.
В свою очередь и либералы оказались политически неспособными вести последовательную борьбу за реформы в данной ситуации. В условиях войны они стремились поддержать падающую власть. Главный аргумент либералов состоял в том, что в условиях России при темном, невежественном народе, вековой ненависти к угнетателям, слабом слое интеллигенции революция превратиться в разрушение государственности. Их мнение состояло в том, что идея монархии ближе, понятнее массам, она символ стабильности страны, особенно во время войны. Кадеты – главная партия либералов – пытались продолжить реформы, но в силу противодействия правительства, а также оппонентов «справа» и «слева», не смогли их завершить.
Таким образом, в период с 1905 г. по февраль 1917 г. основным вопросом политической жизни страны оставался вопрос об установлении нового демократического порядка в России как первостепенного условия развития страны по пути прогресса, е модернизации. В условиях первого массового движения за демократизацию страны, формирования политических партий правительство было вынуждено провести относительно радикальные реформы, связанные с созывом общероссийского представительства с законодательными политическими функциями и провозгласить новый курс в аграрной политике. Законодательные акты, принятые в условиях революции, стали вершиной правительственного реформаторства в экономической и политической областях.