Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция
Шрифт:
Центральным пунктом эсеровской программы-минимум являлось требование социализации земли. Аграрная программа эсеров была результатом интеллектуального поиска нескольких поколений. Впервые она была сформирована в написанном К. Р. Кочаровским, с последующей редакционной правкой В. М. Черновым, обращении Крестьянского союза партии эсеров в июне 1902 г. Затем она подверглась доработке в проектах программы 1903 и 1904 гг., в годы революции она воплотилась в проекте программы, представленной съезду и принятой им. В 1906 г. К. Р. Кочаровский опубликовал развернутый аграрный законопроект, который лег в основу аграрного проекта «33-х» в I Государственной Думе. Позднее П. А. Вихляевым, Н. Г. Сухановым, В. М. Черновым, Н. И. Ракитниковым был составлен еще один проект, с небольшими изменениями внесенный от имени эсеровской группы
Социализация земли включала в себя: изъятие земли из товарного оборота и частной собственности и превращения в общественное достояние; передачу земли демократически организованным органам народного самоуправления, начиная с общин и кончая центральными учреждениями; уравнительно-трудовое пользование землей для обеспечения потребительской нормы на основании приложения собственного труда; передачу прав на недра земли государству; обращение земли во всенародное достояние без выкупа. Социализация земли, говорил В. М. Чернов на I съезде, означает признание «равного права каждого трудящегося на землю», ограниченное лишь таким же правом другой личности [52].
Программа социализации земли и всего сельского производства являлась сердцевиной эсеровской модели модернизации, составляла ее национальную особенность, делала более «почвенной».
На вопрос, в чьих руках окажется власть после революции, эсеры отвечали, как правило, неопределенно. В проекте программы речь шла о «несоциалистических силах». Встречались изредка упоминания, что власть окажется в руках буржуазии. В преамбуле и в политическом разделе программы вопрос о власти обходился молчанием, но в заключительном пятом разделе говорилось об отношении ко всем мероприятиям «в пределах буржуазного государства». Это подчеркивали многократно и делегаты I съезда. К тому же эсеры отрицательно относились к идее «государственного социализма», осуществляемого реформами сверху, считали такой социализм «отчасти системой полумер для усыпления рабочего класса», отчасти «государственным капитализмом». Народные массы эсеры призывали готовится выбрать в будущее Учредительное собрание максимальное число своих представителей. Призывы ждать окончательного решения всех вопросов от Учредительного собрания были продиктованы желанием облегчить классовый мир после революции. Если социал-демократы, прежде всего большевики, стремились разжечь классовую борьбу после осуществления программы-минимум, то эсеры предпочитали эволюционный переход к социализму.
На I съезде партии эсеры уточнили свое отношение к революции и выработали тактические установки. Своеобразие эсеровской концепции российской революции заключалось прежде всего в том, что они не признавали ее буржуазной. По их мнению, российский капитализм из-за своей слабости не способен вызвать такой общенациональный кризис. Отрицалась также способность буржуазии стать во главе революции и даже быть ее движущей силой. На взгляд эсеров, буржуазная революция в России была предупреждена «революцией» сверху», эпохой «великих» реформ 1860-1970-х гг. Для партии эсеров революция была «социальной» или «народно-трудовой», переходной между буржуазной и социалистической революциями. Происходившая революция не должна была ограничиться сменой власти и перераспределением собственности в рамках буржуазных отношений, а пробить существенную брешь в этих отношениях, отменить частную собственность на землю, осуществив ее социализацию. Главный двигатель революции эсеры видели в кризисе земледелия. Этим объяснялась огромная роль крестьянства в революции. К движущим силам относили также пролетариат и «трудовую» интеллигенцию.
Относительно тактики эсеры ограничивались коротким программным заявлением, что борьба будет вестись «в формах, соответствующих конкретным условиям русской действительности». Формы, методы и средства борьбы допускались разнообразные, включая в себя пропаганду и агитацию, стачки, бойкоты, демонстрации, восстания, работу в профсоюзах и других массовых организациях. В качестве эффективного средства политической борьбы эсеры признавали индивидуальный террор, хотя и не считали его «единоспасающим и все разрешающим средством борьбы». Террор рассматривался эсерами как средство агитации и возбуждения общества, мобилизации революционных сил, сдерживания произвола и дезорганизации правительственной власти. В то же время на съезде В. В. Руднев, Н. И. Ракитников, В. М. Чернов и другие делегаты единым фронтом высказались против аграрного и фабричного террора.
В первый же день заседаний съезда было определено отношение к Государственной Думе. Откладывать было нельзя: 3 января истекал срок заполнения избирательных списков. Делегаты клеймили Думу и избирательный закон как «грубую фальсификацию народной воли», «издевательство над рабочим народом» [53]. Как заявил под бурные аплодисменты О. С. Минор: «Пусть она будет архичерной, пусть там будут одни мерзавцы. Это для нас будет выгоднее, так как никакие иллюзии на ее счет не будут возможны». Решение о бойкоте Думы и выборах в нее было принято единогласно. Среди тех, кто голосовал за бойкот, оказались и несколько будущих депутатов I Думы. По мнению бойкотистов, весеннее восстание должно было смести существующий строй, а Дума могла отвлекать внимание народа, правовое государство могло изменить социальное положение и психологию крестьянства и поставить под вопрос осуществимость социализации земли.
На I съезде парии эсеры горячо спорили об использовании предвыборных собраний для революционной агитации. Предложение В. М. Чернова выступать на них с пропагандой партийной программы и тактики, Учредительного собрания нашло поддержку меньшей части делегатов. Большинство протестовало, дело дошло до обвинения Чернова в страшном злодеянии – «компромиссе», так что тому пришлось клятвенно заверять съезд в своей неизменной преданности революции и неприятии компромиссов. Без обсуждения была принята резолюция о продолжении террористической тактики «до полного завоевания политических свобод», усилении центрального и местного политического террора и «партизанской войны». Контроль над местным террором возлагался на областные организации. «Более сложные террористические акты» поручались летучим боевым дружинам. Согласно официальной партийной статистике в январе–июне 1906 г. эсеры совершили 31 покушение (объектами были генерал-губернаторы, адмиралы, генералы, служащие среднего и высшего звена государственного аппарата, агенты полиции и т. д.) Самым громким оказалось покушение М. А. Спиридоновой (боевая дружина Тамбовского комитета) на губернского советника Г. Н. Луженовского.
Не вызвала споров резолюция об отношении к другим политическим партиям. ЦК и местным организациям предоставили право заключать постоянные соглашения с «родственными», примыкающими к эсерам, организациями. С социал-демократами было решено вступать во временные боевые соглашения и, в крайних случаях, во временные соглашения для координации действий, решительно избегая слияния местных организаций, их военных, боевых и т. д. групп. Съезд энергично отмежевался от кадетов, постановив не входить с ними ни в какие соглашения и относиться «вполне непримиримо» к оппозиционным («как буржуазным») партиям.
Рассчитанный первоначально на пять дней съезд продолжался семь, но не решил всех вопросов, хотя и сыграл важную роль (принятие программы и устава, определение организационной структуры и тактики). Съезд стимулировал объективно обусловленный, наметившийся ранее раскол в неонародническом течении. Выделились левое крыло эсеров – максималистов и народных социалистов, которые осенью 1906 г. конституировались в «Союз социалистов-революционеров максималистов» и Трудовую народно-социалистическую партию (энесов).
В то же время в годы революции партия эсеров значительно окрепла. К октябрю 1906 г. в партии было 50 тысяч, еще 300 тысяч считались находящимися под ее влиянием. В городах эсеры уступали социал-демократам. Однако под их влиянием находились Всероссийский крестьянский союз, Всероссийский железнодорожный союз, «Военно-революционная организация», «Офицерский союз». В 1905–1907 гг. во всех губернских городах были созданы студенческие эсеровские организации. Почти все губернские и уездные комитеты имели свои типографии, многие прокламации издавались по 100–150 тысяч экземпляров. В ноябре 1905 г. был образован «Союз издателей социалистов-революционеров», в который вошли крупные издательства: «Молодая Россия», «Земля и Воля», «Народная мысль», в Ростове-на-Дону – «Донская речь» и др. Только в период I Государственной Думы было основано 20 ежедневных газет и несколько еженедельников.