Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция

Коллектив авторов

В. И. Ленин в качестве «программы крестьянского восстания и полного завершения буржуазно-демократической революции» выдвинул идею национализации земли. Это, на взгляд большевиков, расчищало путь для дальнейшей борьбы за социализм. Ряд делегатов съезда, считая национализацию земли опасным усилением центральной власти, предложили разделить помещичьи земли между крестьянами и передать им в собственность («разделисты») [43]. Однако, пользуясь правами большинства, меньшевики отстояли свой проект муниципализации земли.

IV съезд РСДРП открылся почти одновременно с началом работы I Государственной Думы. И хотя социал-демократы бойкотировали или полубойкотировали I Думу, на съезде

им пришлось признать, что тактика бойкота была ошибкой, поскольку не учитывала таких моментов как отступление революции, конституционные иллюзии масс и возможности оппозиционной деятельности в стенах Думы, создания думской фракции, превращения Думы в опорный пункт народного движения, необходимости овладения практикой парламентаризма.

Большевиков не удовлетворила принятая на съезде по инициативе меньшевиков очень осторожная резолюция о вооруженном восстании. В ней делался акцент не на новом, более подготовленном и мощном восстании, а на предупреждении от повторения ошибок декабря 1905 г. и признании восстания «возможным, но не необходимым средством борьбы» [44]. Таким образом, расхождений на съезде было явно больше, чем примирения.

После IV съезда меньшевики сосредоточили свою деятельность на координации действий с либеральной оппозицией – кадетской партией, стремились добиться роспуска и разоружения боевых дружин. ЦК РСДРП в мае 1906 г. распространил резолюцию, в которой поддержал усилия кадетов в направлении создания «думского министерства», но, в отличие от них, связывал с таким министерством созыв Учредительного собрания.

Отказавшись от тактики бойкота социал-демократы провели во II Государственную думу 65 депутатов. Депутаты – большевики активно критиковали политику правительства, использовали Думу как трибуну для пропаганды своих взглядов. Меньшевики ориентировались на «парламентский путь» развития революции, стремились создать блок всех революционных и оппозиционных сил, включая кадетов.

К 1907 г. факт примерного равновесия сил большевистской и меньшевистской фракций РСДРП стал совершенно очевиден, а поддержка со стороны национальных социал-демократических организаций Царства Польского и Прибалтики позволила большевикам на V съезде РСДРП в мае 1907 г. взять верх над меньшевиками и получить перевес в ЦК партии.

V съезд, собравшийся в Лондоне, закончил свои заседания за несколько дней до третьеиюньского переворота. На съезде речь шла об отношении к буржуазным партиям, думской тактике, о рабочем съезде, о партизанских выступлениях [45]. И по всем вопросам сталкивались два подхода, две оценки, два проекта резолюций. Съезд поддержал резолюцию меньшевиков, осуждавшую экспроприации. Характерно, что большевики до конца революции сохраняли лозунг вооруженного восстания, хотя обстановка в стране уже исключала проведение подобных акций.

В целом, можно отметить, что революционные события 1905–1907 гг. способствовали обогащению и развитию социал-демократических идей, определили программу и тактику социал-демократии в последующие годы. Попытки объединения рядов под влиянием разворачивавшихся в стране событий закончились еще большим размежеванием в РСДРП. Окончательно определились не только две фракции в партии, но нарушилось организационное и идейное единство как внутри большевизма, так и меньшевизма, что проявилось в появлении различных течений внутри фракций, вплоть до «ликвидаторства».

Для большевиков революция закончилась однозначно неудачей, так как им не удалось осуществить своих целей. В то же время этот период стал для всех социал-демократов хорошей политической школой, позволил опробовать новые методы борьбы, извлечь определенные уроки.

Меньшевики были убеждены в

том, что одной из главных причин поражения в революции 1905–1907 гг. было то, что пролетариат в октябре–декабре 1905 г. слишком забежал вперед в своих требованиях, отпугнул тем самым либеральную буржуазию и партию кадетов, остался в политической изоляции и в итоге проиграл. Обобщая опыт первой российской революции, Ю. О. Мартов писал, что пролетариат не имеет иной возможности плодотворно участвовать в разрешении общественно-политического кризиса в России, кроме «содействия буржуазно-либеральной демократии в ее попытках оттеснить от государственной власти реакционную часть имущих классов» [46]. Признавая ошибками стремление явочным путем ввести 8-часовой рабочий день, бойкот или полубойкот выборов в I Государственную Думу и др., меньшевики считали необходимым продолжать неторопливую будничную работу по организации и воспитанию пролетариата и ждать, когда либеральная буржуазия дорастет до настоящей оппозиционности самодержавному режиму.

Важную роль в революционном лагере событий 1905– 1907 гг. сыграла партия социалистов-революционеров.

Если все политические партии и союзы, претендовавшие на значительную роль в революционных событиях, в первые же месяцы 1905 г. провели съезды, конференции, совещания, консолидировали свои ряды, определили линию поведения, то партия социалистов-революционеров переживала трудные времена. А. А. Аргунов, С. И. Барыков, Л. П. Буланов, Г. А. Гершуни, С. Н. Слетов, М. Ф. Селюк, Н. И. Ракитников находились в заключении, ссылке или под гласным надзором полиции. М. Р. Гоц был тяжело болен. Из «отцов-основателей» партии в наличии оставались В. М. Чернов и Е. Ф. Азеф. Последний до осени 1905 г. был занят составлением агентурных донесений. В. М. Чернов, о чем он сам неоднократно писал, организаторскими способностями не блистал. М. А. Натансон присматривался ко всему, что происходило в партии, лишь осенью 1905 г. активно включился в ее дела. Молодые деятели партии, представители «новой волны» (Н. Д. Авксентьев, М. В. Вишняк, В. М. Зензинов, И. И. Фундаминский и др.) были еще «на подходе» к высшим ступеням партийной иерархии. За границей, где находился генеральный штаб партии, не оказалось никого, способного к продуктивно организаторской деятельности.

Эсеры встретили революцию восторженно. За январь–март 1905 г. по запросам ЦК и местных комитетов в Россию выехало «человек 50». Возбуждение «верхов» в начале революции соседствовало с некоторым замешательством, они не могли определить новой тактики, настолько изменились обстоятельства. Партия росла на глазах, в ее рады вливались молодежь, рабочие, крестьяне, а усилия цементирующего ядра были явно недостаточными. Организации были связаны между собой настолько непрочными нитями, что они рвались почти ежедневно.

Подтвердив устоявшееся представление о грядущий революции как «демократической и в известной степени политической», эсеры выдвинули лозунг «расширения не только политического, но и социального содержания надвигающейся революции», призвали к вооружению всех членов партии и народа, слиянию борьбы в городе и деревне, индивидуальному террору и массовым выступлениям, к «прямому захвату земли по предварительному сговору», к привлечению армии на сторону революции, к согласованию усилий всех сил освободительного движения и прекращению «братоубийственной войны» между социалистами. Однако, как и социал-демократическое, так и эсеровское руководство было более настроено на конфронтацию, чем на сотрудничество. Неоднократно начинавшиеся переговоры о координации действий оказывались непродолжительными, проходили в обстановке плохо скрываемой подозрительности и заканчивались ничем.