Ученье – полусвет, неученье – туши свет и давай по-быстрому
Шрифт:
– Понял, – не стал перечить Дима.
– И последнее. Ты должен дать мне имя для тех миров, где будем работать. Некий абстрактный позывной. И не спрашивай зачем.
Дима мгновенно вспомнил её ангелом с золотой загогулиной на лбу и предложил:
– Джи.
Девушка задумалась буквально на секунду, отсканировала его мыслительный процесс, в результате которого родился этот шедевр, и решительно кивнула в знак согласия.
– А я тебя буду звать Ди. И постарайся земных имён не поминать, а то зацепят.
Дима закивал, как болванчик, даже не обратив
– Наивный, – с горечью в голосе проговорила девица с позывным «Джи». – Прыгнуть в выгребную яму проще простого. А вот выбраться обратно – не всем под силу. Скользко.
После чего настойчиво протянула руку. Новоиспечённый Ди, не раздумывая, ухватил её за кисть… и вновь оказался в светло-сером «ничего», держась за палец ангела с чёрными крыльями.
– Договор заключён, – констатировала Суккуба, выдернув из ручонки смертного свой палец, и, чему-то усмехнувшись, добавила. – Воистину. Когда Высшие Силы хотят наказать, то исполняют желания.
Глава 2. Локация 1. Главное в инструктаже – не то, что довели, а то, за что расписался.
Просыпаться не хотелось. Но вездесущее «жу-жу-жу» заставляло Диму с душевной мерзопакостностью расстаться со сладким состоянием сонной неги. Противная стрекотня самым беспардонным образом лезла не только в уши, но и расползалась по всему телу чесоткой.
Он разлепил глаза. Зло уставился на голубое небо, видневшееся на фоне стены из высоченной травы. Твари мельтешили перед глазами хаотичным роем разнокалиберных элементов фауны. По непонятным причинам злость резко переросла в ненависть.
Но тут его вниманием завладел огромный жук. Грузное насекомое медленно прожужжало перед лицом с натужностью бомбардировщика из фильмов о Великой Отечественной. Экзотический экземпляр фауны совершил жёсткую посадку на высоченную травину в палец толщиной, отчего та вальяжно качнулась, словно мачтовая сосна под порывом ветра.
Дима сел. Уставился на невиданное насекомое размером с коробок спичек. Офисный планктон айтишного бизнеса лицезрел данную причуду природы впервые в жизни, тут же приняв решение, что его надо непременно поймать и посадить в банку. Он был уверен, что этот великолепный экземпляр наверняка редкий и должен стоить ну ОЧЕНЬ дорого.
Рассматривая эксклюзив со всех сторон, боковым зрением заметил движение и, повернув голову, тут же забыл о жуке и своих далеко идущих бизнес-планах относительно его выставочного будущего. В пяти шагах сидело грустное «нечто» и время от времени торопливо почёсывалось, как мартышка.
Дима даже дышать перестал, чтобы не спугнуть подобную невидаль. Он, вытаращив глаза, принялся лихорадочно изучать инопланетное существо, стараясь не спугнуть резким движением и соображая по ходу, что это такое. Оно было похоже то ли на очеловеченную обезьянку, то ли на обезьяненного человечка.
Маленькое, щупленькое, лысенькое. Чудо природы сидело в круге вытоптанной травы на земляной кочке, прижав колени к груди и уложив на них руки и голову. «Недообезьянка» печальным взором уставилась в одну точку. Ну просто один в один модель для картины Васнецова «Алёнушка перед тем, как утопиться». Только топиться было негде. Вокруг стоял травяной лес выше человеческого роста.
По мере изучения Дима пришёл к выводу, что оно вовсе не лысое. Наоборот: с ног до головы покрыто светлыми мелкими волосиками. Эдакая «няшная мохнатка». И только когда до него дошло, что создание имеет красную чёлку, понял, кто перед ним, и его по непонятной причине накрыл истеричный смех.
Это произошло столь резко, что живот с лёгкими мгновенно схватило спазмом, а из зажмуренных глаз брызнули слёзы. Он даже расхохотаться в голос не смог. Поэтому, скорчившись и повалившись на бок, забился в конвульсиях, издавая лишь несуразные звуки с плеванием слюны через нос. Что его так рассмешило, он сам не понял.
Приступ закончился столь же скоропалительно, как и начался. Стоило ему только на пределе удушья втянуть в себя воздух, ткнуть пальцем в направлении объекта веселья и раскрыть глаза, полные слёз. Бедолага увидел собственную руку, покрытую сплошным ковром рыжей растительности. Волосы произрастали везде. Даже на пальцах. Сначала сдуру показалось, что и ногти покрыты волосами!
Смех как обрезало. А истерика триггером поменяла полярность. Он тут же выставил перед собой вторую руку, зачем-то сравнивая. Вскочил и принялся осматривать своё, но явно чужое тело, которое всё оказалось волосатым сверху донизу. Схватился за лицо и в очередной раз задохнулся, только на этот раз от отчаяния. Он, как и то создание, в котором признал Джи, являлся чем-то средним между человеком и обезьяной!
Преобразившаяся до неузнаваемости Суккуба отреагировала на его обеспокоенное буйство не так бурно, как Дима. Она, растянувшись в улыбке, явно получала удовольствие от разглядывания мечущегося полуобезьяна, хлопающего себя по телу, словно он в панике тушил горящую на себе шерсть.
Наконец молодой обезьян обнаружил жидкий отросток между ног, габаритами с мизинец. Брезгливо вытянул его двумя пальчиками, держа за кончик, и, выпучив глаза на эту несуразность, замер, как статуя. И вот тут обезьянка с красной чёлкой уже сама впала в ответную истерику. Она так же, как и самец поначалу, повалилась в конвульсиях на бок и мелко задёргалась.
Дима, не приходя в себя, тем не менее осознав, что это всё проделки этой мелкой дряни, моментально распалился. Да так, что глаза налились кровью, и он что было мочи заорал: «Убью!» Вот только получилось из этого ора «у-ю», и всё. Но тогда он даже не обратил внимания на кардинальное изменение собственной фонетики, упростившейся до гласных. Да и на то, что от лексики в голове осталась лишь ненормативная. Дикая, поистине звериная жажда убивать мгновенно затуманила разум и восприятие реальности. То, что тело чужое, стало понятно сразу. Но что и эмоции будут не его, оказалось для попаданца полной неожиданностью.