Ученица олигарха
Шрифт:
Толстенные металлические плиты опустились с потолка, перекрывая оба выхода.
И с лязгом, одна за другой стали распахиваться решетки камер.
Дождавшиеся зэки радостно взвыли и бросились наружу, по проходу, всей толпой к завизжавшей Валенсии.
— Всем стоять! — заорал Крейн, поднял пистолет и стал палить по спинам.
Трое упали. На белых робах расплывались красные пятна.
Валенсия рванулась вперед, но там уже были раскрытые камеры.
Корявые лапы хватали ее за руки и за ноги. Вцепились в волосы.
— Моя! Моя!
— Дайте мне ее жопу!
— Ноги! Ноги!
Удары, вопли, хруст костей.
Кто-то вцепился зубами в ее бедро. Валенсия завопила и смазала локтем по уродливой морде.
— А ну все вон отсюда, — заревел вдруг кто-то хриплым голосом.
Огромная волосатая лапища ухватила сразу двух ближайших зэков и отбросила их в сторону. Еще один визгливо хныкая убежал сам.
Толпа продолжала напирать, и тогда волосатый заорал голосом, от которого завибрировали барабанные перепонки.
— Кому сказал стоять?! Я первый!
Зэки поутихли. Только в начале коридора слышался шум драки, вопли и редкие хлопки выстрелов. Там босс и инспектор отбивались от десятка зэков, расстреливая последние патроны.
— Много на себя берешь, Борода, — сказал кто-то гнусаво.
— Сколько могу унести, столько и беру. Не согласен?
Никто не ответил.
Мощные пальцы сомкнулись на горле и подняли ее в воздух.
Валенсия скосила глаза.
На весу ее держал тот самый бородатый из последней камеры. Он снова разглядывал ее, как свою собственность, поворачивая ее в руке то задом, то передом.
— Ох, сука сочная… Вы только поглядите, какая жопа. А дойки? — Он сорвал с нее остатки блузки, поднял повыше и длинно лизнул одну из грудей. Потом до упора всосал сосок, так что Валенсия вскрикнула от боли. — Сладкая.
В толпе на несколько голосов заныли.
— Ша, людоедики. Выебу, отдам. Если, конечно, мой столб ее на куски не разорвет… Хотя тогда тем более отдам. Зачем она мне дохлая? Я ж не вы.
Он шагнул вперед, все также держа ее за горло. Толпа расступилась.
— Пойдем, милая. Будешь мне удовольствие причинять. Если начнешь дрыгаться, я пальчики сожму и у тебя позвоночник лопнет. Так что виси спокойно.
Он подошел к одной из ближайших камер и пинком распахнул решетку.
— Это не твоя камера, Борода, — сказали из толпы. — Это камера Медведя.
— Тебе-то что? Медведя нет. Значит, свободная.
Он задвинул решетку и запер ее согнув толстенный железный прут.
— Ну, что задастая, — поглядел он на Валенсию. — С чего начнем? В ротик завернем иль в жопу запихнем?
Та захрипела, едва дыша от сдавленного пальцами горла.
— Пизда, говоришь? Рисковая девчонка. Пизда так пизда.
Прижавшаяся к решетке толпа заволновалась.
Борода прошел мимо койки вглубь камеры, свернул в полутемный закуток.
— Эй, Борода! — послышалось сзади. — Куда пошел?
— Девочка пи-пи захотела. Ждите, бродяги.
Он опустил ее на пол, и пока она кашляла, пытаясь вздохнуть, кое-как заправил блузку на груди и натянул обратно порванные и спущенные до колен трусы.
— Медведь жив? — шепотом спросил он.
— К-кто? — прохрипела она.
— Медведь. Мужик, которого отправили ваших уродов зачищать, чтобы они тебя не раскрыли.
— Его убили.
Борода помрачнел.
— Жаль, хороший был мужик.
— Кто вы?
— Твоя группа поддержки. Можно сказать, чирлидер. Лезешь ты куда не просят, принцесса. А мы разгребай.
— Я не понимаю!
— А, — хохотнул Борода. — Ты ж ничего не помнишь. Тем лучше для тебя. Хлопай глазами, крути жопкой. Ближе к концу вспомнишь.
— Ваш Медведь меня изнасиловать хотел, — сообщила она.
Он скользнул взглядом по ее фигуре.
— Ну, я его понимаю. Я бы тоже тебя не прочь изнасиловать. Только некогда. Эти упыри скоро догадаются. Так что прыгай живее.
— Куда? — Она обернулась. В полу чернела круглая дыра, откуда явственно несло старым дерьмом. — Туда?!
— Да нет. Глаза разуй.
За дырой на стене виднелась открытая решетка вентиляции.
— Прыгай в вентиляцию. На ближайшей развилке направо. А там увидишь.
Валенсия перепрыгнула дыру, нагнулась, забираясь в вентиляционный короб. Борода уперся ей в ягодицы и протолкнул вперед.
— Эх, жопа у тебя, конечно… Натянуть бы до самых помидоров. Ползи давай, пока не передумал.
Валенсия поползла, упираясь в стенки конечностями.
Борода некоторое время смотрел ей вслед.
Потом взял стоящее рядом ведро и уронил в дыру.
Раздался вязкий тяжелый бултых.
Борода высунул из закутка голову.
— Ого! Бродяги! Вы представляете?! Эта дура, как увидела моего малыша, так сразу в очко сиганула. И с концами. Не знаю, как вы, а я ее из говна доставать не буду. Пусть плавает. Упс! Всё. Утонула.
Глава 12. О пользе вентиляции
Ползти было трудно. На поворотах постоянно застревала задница, а на подъемах приходилось обдирать ногти о шершавую покоробленную жесть.
По сторонам часто встречались работающие вентиляторы. Приходилось прижиматься к стенкам, чтобы под лопасти не засосало последние обрывки одежды.
Первая развилка встретилась минут через десять.
Валенсия впала в ступор, пытаясь вспомнить, что сказал Борода по поводу куда сворачивать. Не вспомнив, решила действовать по логике.
Направо вела узкая грязная шахта, заросшая плесенью и паутиной.