Ученик БЕШЕНОГО
Шрифт:
Сегодняшняя ее финансовая ситуация требовала принятия срочных мер, и потому Джулия уже подумывала расстаться со своим домом и прислугой, с которой почти сроднилась, подыскать квартирку поскромнее и всерьез посвятить свою жизнь маленькому Савушке.
В тот день Джулия, оттягивавшая до последнего, приняла наконец решение выставить дом на продажу. Проводив Савушку с его удивительно доброй няней Холидей Полли или, как она звала ее, Полечкой, Джулия попросила Нионилу, дородную повариху с Украины, приготовить богатый прощальный обед, на котором она собиралась объявить обслуге о неизбежном расставании после краха ее банка.
Кроме вышеназванных, в доме Джулии работали еще несколько человек. Это вечно улыбающийся здоровячок негр Билли — шофер и телохранитель Джулии. Чтобы вывести его из себя, нужно было совершить нечто такое, за что обычный человек запросто мог бы убить.
Дородная и внушительная горничная, редко улыбающаяся, но бесконечно преданная, белокурая немка Амалия, с успехом заменившая отбывшую на родину соотечественницу — Роз–Мари, которой несказанно повезло: умер какой-то дальний родственник, и она оказалась единственной наследницей миллионного состояния с огромной океанской яхтой в придачу.
И, наконец, садовник Филл — тоже негр, причем весьма почтенного возраста, но он, в отличие от Билли, просил не называть его негром, а только афроамериканцем, в крайнем случае темнокожим, и очень обижался, если кто-то не учитывал его пожеланий.
Нелишне заметить, что весь обслуживающий персонал неукоснительно придерживался правила, введенного Джулией еще со дня вселения в этот
дом: внутри него все были обязаны говорить только по–русски. Единственный, кому с большим трудом удавался этот «страшный» русский, был Филл. Поначалу он даже пытался бастовать, но когда никто его не поддержал и никто не захотел говорить с ним по–английски, волей–неволей пришлось осваивать азы незнакомого языка. Старый Филл настолько втянулся, что вскоре стал поправлять гордую немку Амалию, которой, оказывается, язык давался труднее, чем старому садовнику.
Джулия сидела за компьютером, блуждая по Интернету в поисках достойного покупателя на свой дом, когда в уличную дверь позвонили. Через несколько минут к ней в кабинет заглянула горничная Амалия.
Миссис Джулия, я могу взят возможность отрыват вашу внимателност для сообщения? — проговорила она с каменным выражением лица.
Про ее осанку нельзя точнее сказать, чем говорит об этом простой русский народ: «Словно оглоблю проглотила!»
Да, слушаю тебя, Амалия!
К вас дошел темный герр со странный фамилия… — Она наморщила лоб и тут же сдалась: — Нет, не можно сказат! — закончила она, и впервые Джулия заметила в ее глазах какое-то движение мысли: казалось, что ей просто не терпится о чем-то поведать своей хозяйке.
Ты явно что-то хочешь мне сообщить? — подтолкнула ее к ответу Джулия, уверенная, что сама она никогда бы не решилась.
Я думать… нет, я твердо знать, что господин, тот, что стоят там, в прихожая, не очень мужчина. — Амалия вдруг смущенно опустила глаза.
О чем ты, Амалия? — не сразу поняла Джулия.
Ну… — замялась горничная, — я не знать это по–русски… По–английски блю–мен…
Господи, голубой, что ли? — Джулия расхохоталась. — Кажется, я знаю, кто это… Эммануэл Элсуорд или, как его называют в некоторых кругах, Длинноногая Эмми, не так ли, Амалия?
Точно так, миссис Джулия! — Она едва ли не впервые позволила себе улыбнуться. — Как смешно: Длинноногая Эмми! — повторила Амалия, но тут же стерла улыбку с лица и спросила: — Что он может услышат, миссис Джулия?
Проводи его в гостиную и скажи, что я сейчас выйду. И попроси Нионилу приготовить кофе и подать бутерброды с черной икрой.
С черный икра? Но это же такая дорого! — У нее глаза на лоб полезли.
Не дороже денег, дорогая Амалия, а Эмми будет приятно: он не просто обожает, а влюблен в черную икру и называет ее русскими рыбьими яйцами.
Рыбьими яйцами? — ужаснулась горничная и на полном серьезе выдохнула как бы про себя: — Идиот!
Амалия! — предупреждающе воскликнула
Джулия.
Иду, миссис Джулия, иду! — невозмутимо отозвалась та и с гордой осанкой выплыла из кабинета.
Сменив домашний халат на джинсы и ярко–синюю кофточку, Джулия буквально впорхнула в гостиную. Эммануэл сидел за столиком и рассматривал русские журналы. На нем был яркий дорогой костюм от Армани голубого цвета. Из-под пиджака кричаще выглядывало оранжевое жабо. Пышная прическа а–ля Бриджит Бардо и ярко наманикюренные длинные ногти недвусмысленно подчеркивали его ориентацию.
Господи, милая Джулия, вы стали еще более прекрасны! — томным бархатным голосом произнес он: — Как жалко, что я не мужчина: влюбился бы просто без памяти! — Он кокетливо склонил голову и отвел мизинец в сторону.
Ты тоже похороше… — Джулия запнулась, не зная, как сказать, Эммануэл пришел на помощь:
Похорошела, милочка, похорошела! — Он довольно рассмеялся. — Я осталась все той же Длинноногой Эмми, какой и была. Спасибо за комплимент, дорогая Джулия! Стараюсь следить за собой.
Какими судьбами, Эмми, ты оказалась… — начала спрашивать Джулия, но тут Амалия вкатила столик на колесиках, на котором стояли чашки с кофе и тартинки с черной икрой.
Господи, Джулечка, вы не забыли, как я люблю ваши русские рыбьи яйца! — Он даже захлопал в ладоши и едва ли не подряд сунул в рот три тартинки. — Боже, умереть не встать! — смакуя, выплескивал он свои эмоции.
Быстро насытившись, он запил чашечкой кофе и удовлетворенно воскликнул:
Это хай–класс!
Очень рада, что удалось доставить тебе удовольствие, — заметила Джулия, потом прямо сказала: — Ты, Эмми, пришла как раз в тот несчастливый для меня день, когда я решила расстаться с этим домом. Так что ты чудом застал меня здесь.
Как, вам надоел этот дом? — удивился Эммануэл. — Или он стал мал для вас и вашего ребенка? Кстати, сколько Савочке: годик, два или больше?
Два с половиной уже…
Как бежит время! — всплеснул руками Эммануэл. — Так чем же вас не устраивает этот уютный домик?
Всем устраивает, кроме денег, которые нужно тратить на его содержание… и тратить, как ты знаешь, регулярно. — Джулия огорченно вздохнула
и машинально огляделась по сторонам. — Кому как не тебе знать, что произошло с моими акциями этой дурацкой компании «Энрон»?