Ученик некроманта. Мир без боли
Шрифт:
– Вру, вру, вру…
Убийца оттер лезвие от крови об одежду покойника, спрятал меч в ножны и преспокойно, будто и не совершил минутой назад злодеяния, не страшась ни божественного гнева, ни мирского, поплелся дальше. Пройдя квартал литейщиков и монетный двор, он свернул в темную улочку и, углубившись в дворянский район, вышел к гостиному дому, принадлежащему стогхельмскому храму Симионы, куда, собственно, и держал свой путь. Скрываясь в тени домов, он обошел здание и приблизился к нему с торца. Найдя запасной ключ под кадкой с хламом, стоявшей у портуна, легко отворил дверь и вошел внутрь здания.
В
Человек в черной хламиде беспрепятственно прошел на третий этаж, где размещались апартаменты для высших посвященных, и знаючи проник в единственную занятую во всем ярусе комнату.
– Здравствуй, Назарин, – встретил его голос всевидящей прорицательницы Вёльвы. – Мог бы и днем придти, никого не убивая.
– Мог, – сознался молодой прорицатель, снимая с лица профоский капюшон. – Но будущее требовало от меня такого решения.
– Чье будущее? – подняла бровь прорицательница.
– Не твое, Вёльва, не твое… – нервно скривив губы в полуулыбке, ответил Видящий и наскоро осмотрелся.
В комнате было темно, лишь горевшая лучина призрачно освещала дальний угол, где у стола в просторном кресле, укрывшись, словно старушка, пледом, сидели Вёльва. Принюхавшись, Назарин различил во временном жилище высокопоставленной особы запах ладана и муарима, наркотической травы, которая приводила людей в транс и открывала даже слабым Видящим дальнее будущее. Редкое снадобье, которое стоило баснословно дорого.
– Знала, что я приду, и осталась… Почему?
– Сам ответь на этот вопрос.
– Вёльва, как я устал от твоих шарад, – протянул Назарин и шагнул внутрь комнаты. Не нуждаясь в свете и без того зная здешнюю обстановку, прошел к кровати и, распрямив покрывало, уселся. – Боишься, что Немой тебя убьет, если попытаешься сбежать? – помолчав, предположил прорицатель.
– Боюсь, – не стала кривить душой Видящая, – но осталась не поэтому.
– Почему же? – с нотками удивления, в которых, в принципе, сразу замечалась наигранность, спросил Назарин. – Может, передумала убивать моего брата?
– Передумала, – созналась Вёльва.
– Что? – на этот раз с живым удивлением поинтересовался Видящий и, помолчав, задумчиво продолжил:. – И не лжешь… передумала… С чего бы это?
– Муарим подсказал, – ответила женщина и, подтянув сползший плед, плотнее укуталась в теплое покрывало, словно замерзая.
– Спасибо ему. Поделишься?
– Бери, – женщина взяла со стола небольшой, с таллийский орех, мешочек и швырнула его позднему гостю. Назарин поднял упавший у ног подарок и развязал крепкий узел. Удостоверившись, что его не обманули, снова завязал мешочек и спрятал за пазуху.
– Спасибо, – поблагодарил все-таки за щедрость.
– Ты, погляжу, перестал бояться Дара и готов смотреть в далекое будущее?
– Как видишь, – пожал плечами Назарин.
– Зачем только врать? Боишься все также…
– Неважно! – гаркнул Видящий. – К чему философствовать? Перейдем к делу. Ты же знаешь, Вёльва, зачем я к тебе пришел, знаешь, что мне от тебя нужно…
– Эликсир? – спросила прорицательница. Назарин не ответил, понимая, что Вёльве и без него известен ответ. – Что ж, есть у меня то, что ты ищешь, – сказала она, беря со стола колбочку с белым, как молоко, и густым, как мед, зельем, – но тебе он не достанется…
С этими словами она кинула колбочку на пол и та, разлетевшись вдребезги, разлила по ковру драгоценный эликсир, который когда-то почти изобрел Трисмегист, но сумел закончить начатое лишь Амагрин Овен.
– Твою мать! – завопил Назарин, срываясь с места и на ходу оголяя сталь своего меча. Он почти заколол прорицательницу, но остановил острие клинка за миг до смертоносного касания. Затем отошел на шаг и, проведя рукой по густым волосам, улыбнулся. – Хитрая старуха. Я почти поверил тебе. Не думал, что ты готова пожертвовать собой.
– Ради будущего мира я готова пожертвовать многим…
– И моим братом? Не выйдет!
– Ты меня не слушал, мой мальчик. Я копнула глубже и поняла, что его смерть ничего не решит. Ты уже сделал те шаги, которые опасностью делают не его, а тебя.
– Я балансирую на грани, Вёльва, но никогда ее не переступлю, – уверил Назарин и, вдруг почувствовав себя неловко, нервно спрятал меч в ножны.
– Проблема не только в тебе, – после короткой паузы заговорила Видящая. – Когда-то ты, говоря о полумертвом мальчике, сказал, что он станет погибелью мира. Я не поверила тебе тогда, потому что была уверена в своих расчетах, но ошиблась. Как я и думала, Сандро не смог спасти свою возлюбленную от перевоплощения, но Агнэс, сжалившись над его горем и тем самым нарушив мои планы, обратила время вспять и ток вещей переменился. Будущее стало не таким, каким его видела я. Теперь Сандро окунулся в воды контрамоции и, узнав свое прошлое, снова спутал все карты.
– Он оказался не так плох, – усмехнулся, радуясь неудачам соперницы, Назарин. – Ты и во мне ошибочно видишь плохого прорицателя. Может, ты стала стара, Вёльва? И тебе пора на покой?
– Может, – меланхолично отозвалась Видящая, – но не тебе это решать. Ты пришел за эликсиром? Бери его и убирайся, – женщина, откинув плед, сняла с пояса флягу и протянула ее гостю. Назарин принял подношение. На мгновение закрыл глаза, проверяя свои ощущения, и хищно посмотрел на Вельву.
– Не лжешь… и то хорошо. Но зачем разбила эликсир Овена? Ведь он и без того был мне ни к чему.
– Муарим подскажет, – не дала точного ответа Видящая.
– Бесы с тобой, – отмахнулся Назарин и, не попрощавшись, покинул чужую обитель.
Из города убийца в черной хламиде и накинутом на голову колпаке-капюшоне уходил через западные ворота, зная, что той же дорогой, что пришел, прорваться не удастся. Стражи уже нашли труп сержанта, да и Серга уже разыскали, бубнившего одно-единственное слово и сжимающего неизвестную колбочку с зеленой жидкостью. Гвардейца будут судить за дезертирство, но Назарин уже сейчас знал приговор: изгнание из города. Да и стоит ли оставаться в том месте, где тебя всегда будут считать трусом и предателем, даже понимая, что другого шанса спастись не было? Ничего. Обживется у родителей в деревне Оскорки, станет неплохим, как и его отец, кузнецом, а через положенный срок Изабет порадует мужа наследником.