Ученик некроманта. Мир без боли
Шрифт:
Назарин усмехнулся. Непросто знать судьбу каждого и вершить ее по своему усмотрению, особенно тогда, когда не видишь своей. Вёльва на удивление легко отдала эликсир, который Назарин планировал забирать чуть ли не с боем, это наводило на смутные мысли, но молодой прорицатель привык решать проблемы тогда, когда видел их дурные последствия. Сейчас дурного было не разглядеть. Правда, и партия шла с равным, поэтому каждый шаг приходилось многократно обдумывать. Ничего, игра только начинает набирать обороты, а зелье, которое изменит судьбу Валлии и спасет брата от гибели, уже в руках. Все остальное – тлен, мирская
– Куда? – остановил его один из стражей, дежуривших у западных ворот.
– Прочь из этого города, – ответил черный монах в профоской хламиде.
– Рано еще, подъем не пробили, – охладил пыл путешественника караульный и нервно взялся за рукоять меча, от одного вида пришельца чувствуя панический страх. – Позже приходи, пока не время.
– Самое время, – хищно улыбнулся Назарин, но черный капюшон скрыл его улыбку.
В этот миг забили колокола на городской ратуше, знаменую начало нового дня. Караульный недоуменно скосился на незнакомца, но не стал его больше задерживать и пропустил.
Назарин покинул Фиор, оставив после себя труп, но исполнив задуманную миссию, которая была лишь первой в череде его замыслов. Игра со смертью началась.
Глава 4. Ночные тени
Я заклинаю вас и делаю послушными. Я вызываю и командую вами, даже Тем, Кто произнес Слово и было сделано, Тем, Кому послушны все существа; днем Страшного Суда, морской гладью, изменчивой перед Божественным Величием, могущественным и всесильным; четырьмя зверями с глазами спереди и сзади; огнем, окружающим Престол, я настойчиво вызываю вас, чтобы вы появились здесь, перед Кругом, чтобы реализовать мою волю относительно всех вещей, которые меня привлекают.
«Книга Правды и Лжи» Изорно Вэрий ди Ностра ди Амус
Блеклый страж взгромоздился на ночной небосвод. Замерцал, одаривая землю холодным светом. Охраняемые им небесные узники взирали вниз горящими огоньками глаз, скупо освещали небольшую поляну, на которой сидел, низко опустив капюшон и протянув руки к костру, человек. Тени деревьев, словно тонкие пальцы мертвеца, подползли к нему вплотную. Но добродушный огонь отпугнул их.
Человек коротко вздрогнул, будто нутром почувствовал затаившуюся в лесу опасность, и невольно огляделся. Не найдя ничего подозрительного, вновь уставился на пляшущее и весело потрескивающее пламя костра.
В кронах протяжным воем загудел ветер, заколыхал верхушки деревьев, которые в ночи напоминали пики башен. Стволы гнулись от резких порывов. Порой казалось, что они рухнут наземь, не выдержав осадных ударов разбушевавшейся стихии, но сосны лишь ниже кренились к земле, будто в поклоне отдавая честь ветру.
Повеяло мертвым холодом. Сандро, поежившись, плотнее укутался в дорожный плащ и ближе придвинулся к костру, напрасно пытаясь согреться.
Приближалась зима, и с каждым днем погода становилась все холодней. Тусклее светили звезды, и их незыблемый одноглазый страж; все чаще появлялись идущие с севера снеговые тучи, но они, по доброй прихоти матушки-природы, всегда уползали на восток, в то время как Сандро уходил на запад. Но воздух уже промерз, а земля по утрам начала покрываться изморозью.
Сандро подбросил в костер несколько поленьев. Огонь, нехотя поглощая промороженное дерево, замерцал, почти затухая, но позже выровнялся и загорел ярче. На мгновение стало теплее.
– О чем задумался? – голос Трисмегиста заставил Сандро вздрогнуть.
– Я все думаю, что будет, если мой план не удастся? Чем обернется для Хельхейма власть Аргануса?
– Считаешь, многое изменится?
– Безусловно, Альберт. Изменится все. Балор Дот жил в страхе, что его место займет другой, поэтому практически запретил магию. Некроманты не получали учеников, наука стояла на месте. Королю хватало власти над Хельхеймом. Да, он тешил себя мыслью о Валлии, но не предпринимал никаких действий, чтобы разрушить купол. Арганус возьмется за это дело всерьез и, я не сомневаюсь, рано или поздно достигнет успеха. А к этому времени у него уже будет целая армия магов.
– Я думал, тебя беспокоит месть. Разве не за вендеттой ты пошел навстречу смерти?
– Да, за ней, но это ничего не меняет, даже наоборот, удваивает необходимость уничтожения Аргануса.
– И как ты хочешь его убить? В поединке у тебя не будет шанса. Д'Эвизвил опытный и могущественный маг, а ты – лишь новичок, да, с хорошими задатками и немалыми силами, но новичок.
– Я найду способ, – заверил Сандро и, услышав приглушенные шаги за спиной, обернулся.
– Почему так долго? – суровым тоном поинтересовался дух, когда к костру подошел Диорес.
– Охота не ладилась, – пожал плечами имитатор, который навязал некроманту свое общество за миг до выхода из пещерной обители.
– И как добыча?
– Два зайца! – с улыбкой произнес самодовольный Диорес.
– Как поймал?
– Зайчихой прикинулся, – засмущался Ди-Дио.
– Насколько ты можешь уменьшить свой вес? – спросил тогда Сандро.
– Ни на сколько, я могу только уплотниться.
– Закон сохранения массы, – встрял Трисмегист.
– Знаю, – отмахнулся некромант. – И насколько ты можешь «уплотниться»?
– Заяц, пожалуй, самый маленький зверь, в которого могу обратиться. Да и то он выходит крупнее своих собратьев. Но есть Ди-Дио, способные превращаться даже в мышь.
– Представляю, сколько весит такой мышонок? – хмыкнул Сандро и, приняв привычно серьезный вид, посмотрел на добычу своего спутника: – А готовить кто будет? Сразу скажу: повар из меня никудышный.
– А говорил обузой стану! – заулыбался Диорес и, взяв отцовский нож, принялся разделывать зайцев.
– Отошел бы, – посетовал Сандро, – спать-то здесь будем, не перед выпотрошенными же кишками.
– Прости, – опомнился Диорес и, отойдя подальше от костра, вернулся к прежнему занятию.
– Как думаешь, Альберт, – заговорил украдкой чародей, – насколько мы опередили Сиквойю?
– Думаешь, он пойдет через леса? – усомнившись, вопросом ответил Трисмегист. – Многотысячной армии трудно прокладывать себе путь через чащи.
– Это кратчайшая дорога к Черным Кряжам. А войску мертвых неважно, какая перед ними преграда, лес, равнина, или стена – выполнят приказ, каким бы глупым он ни был.