Ученик призрака
Шрифт:
Лязгнул замок.
Чертыхнувшись, Карасев бросился к выходу, но сразу же наткнулся на что-то – внезапно наступившая темнота ослепила его. А потом он оглох от Анькиного крика.
Никогда Толик не думал, что девчонки могут так визжать. Он на звук сделал несколько шагов и сгреб в охапку маленькое тщедушное тело. Мелкая дернулась и затихла.
– Это бомж, – спокойно объяснил Толик. – Он испугался нас и убежал. А будешь орать, сюда все жильцы дома придут. Дверь мы сейчас откроем.
Анька кивнула, ткнувшись лбом в его плечо.
Карасев отошел в сторону и огляделся. Под дверью была большая щель, сквозь нее должен падать свет. Если ее ничто не загораживает, конечно.
Спотыкаясь о бесконечные трубы, Толик пошел на мелькнувший луч. Дверь оказалась чем-то приперта с той стороны. Карасев подергал, потом навалился плечом. Дверь нехотя поддалась. Толик вдохнул побольше воздуха для последнего рывка и… закашлялся.
Неподалеку от двери, в полосе света, лежал дохлый черный кот. О том, что он был мертв, говорила странная поза, в которой он лежал, – лапки и хвостик подобраны, а голова неестественно вывернута, так что единственный остановившийся глаз смотрит в темноту. Карасев шевельнулся, и глаз стал смотреть на него. Внимательно, словно запоминая. От этого делалось несколько не по себе.
– Стой! – поднял руку Толик, не давая Аньке подойти. – Подожди, там кто-то есть!
Мелкая замерла, а когда все-таки сделала последний шаг к выходу, труп кота Карасев успел задвинуть подальше в темноту. Когда его нога коснулась пыльной шерсти, ему показалось, что кот шевельнулся.
Оглядываться Толик не стал, а пропустил Аньку вперед, вышел сам и попробовал плотно прикрыть дверь.
– Мурзик! – Дедкова заорала так неожиданно, что Карасев вздрогнул и выронил замок.
А Мелкая уже неслась вниз по лестнице следом за грязным серым комочком.
Толик побежал за ней.
На улице Дедкова уверенно направилась за гаражи. Теперь и Толик рассмотрел котенка. Конечно, он был не белый, а грязно-серый и бежал очень быстро. Видимо, за два дня Мурзик здорово одичал.
Пришлось загнать его в угол и накрыть Толиковой курткой. Но котенок оказался шустрее. Он успел исцарапать Карасеву руку и как следует порвать куртку.
– Зверюга! – выругался Толик, облизывая кровоточащие ранки. – У него прививка от бешенства есть?
– Да нормальный, нормальный он, – уверяла Мелкая, быстро гладя котенка по голове. – Это он последние два дня почему-то такой нервный. А в воскресенье словно взбесился. То сидел себе спокойно, а то вдруг начал орать, шторы порвал, форточку головой открыл и с балкона спрыгнул. Он, наверное, чего-то испугался.
– Чего-то… – Толик ругал себя за то, что ввязался во всю эту историю, потому что куртку теперь в лучшем случае нужно было зашивать, а в худшем – выбрасывать. Но в любом случае ругать его дома будут. – Валерьянку не надо коту давать – вот чего!
Анька опустила голову и стала шептать котенку ласковые слова.
Появление еще одного действующего лица Толик не столько услышал, сколько почувствовал.
Кот был черный, с ободранным ухом, вместо одного глаза виднелось грязное бельмо. Он равнодушно глянул на Толика и потрусил за гаражи.
У Карасева снова что-то замкнуло в голове. Он уже видел этого одноглазого кота. Только не живого, а мертвого. И лежал одноглазый на чердаке.
Забыв о ране на руке и об испорченной куртке, Толик пошел следом. Он почему-то был убежден, что за гаражами никого не окажется. Будут грязные сугробы, гнутые заборчики…
Кот был.
Он сидел на земле, подобрав под себя хвостик, и аккуратно лакал молоко из блюдечка. Рядом с ним на корточках, спиной к Карасеву, расположился мужчина в длинном черном плаще и черной шляпе. Он медленно гладил кота по спинке и что-то шептал в порванное ухо. Длилось это бесконечно долго. Пока под пальцами мужчины не пробежала искра.
Анька ахнула.
Мужчина резко повернулся.
Худое лицо, узкий подбородок, темные узкие глаза…
В следующую секунду мужчина скрылся за гаражами. Блюдце исчезло. Кот тоже.
– Павел Сергеевич! – удивленно прошептала Мелкая, делая несколько шагов следом за исчезнувшим мужчиной. – Толик, ты видел?
Он-то видел! Очень хорошо видел. Этот жесткий взгляд, как на фотографии. Его никогда ни с кем не спутаешь.
Но это не мог быть Бледный! Их класс, конечно, на кладбище не взяли. Но взрослые-то там были, и учителя потом долго рассказывали, какие скудные и грустные были похороны.
– Тебе показалось, – Толик развернул Мелкую к себе. – Слышишь? Какой Бледный? Он помер давно!
– Но это же был он, – прошептала вконец перепуганная Анька.
– Ужастики перед сном надо меньше смотреть, – грубо оборвал ее Карасев, подталкивая к подъезду. – Давай топай! Тебе еще найденыша в ванной отмывать. И не смей никому рассказывать! Поняла?
Он довел Мелкую до квартиры, натянул куртку и сделал вид, что собирается спускаться вниз. Но как только за Дедковой закрылась дверь, он помчался наверх. Дверь на чердак так и осталась открытой. Он коснулся обшарпанной ручки. Сквозь щель упал свет.
Кота на месте не было.
Глава II
Кот-убийца
Во дворе дома Костян от нечего делать раскачивался на детских качелях. Увидев Толика, Рязанчик бросил свое занятие и побежал к нему.
– Ну, чего, нашли?
– Ты что здесь делаешь? – После странных открытий голова у Карасева совсем перестала соображать. – Следишь, да?
– Отвали! – оттолкнул насевшего одноклассника толстый Костян. – Совсем дурной – иди лечись! Живу я здесь!
– Ладно, забыли! – Толик в ответ тоже отпихнул Рязанчика и оглянулся. Мужчин в черных плащах поблизости не было.
– Где это тебя так? – Костян перехватил его руку и полюбовался на красные царапины.
– Да котенок этот бешеным оказался. – Толик потер подсохшую кровь. – Чуть меня не покусал.
– А это? – Рязанов ткнул в исполосованный рукав. – Тоже он? Ну и силища!
Силы в котенке было действительно много, потому что прорезал он рукав от локтя до резинки на запястье. Получилась тонкая лапша. Такую уже не зашьешь.