Учитель Истории

Гафуров Артур

Люди ждали.

Сначала я не поверил. Подумал, это какое-то самовнушение. Мало ли что может почудиться в столь волнующий момент. Но вслед за осязанием настал через глаз убеждаться, что все происходит на самом деле. Молодая сосновая поросль, раскинувшаяся над речным откосом, чуть заметно заколыхалась. Сначала едва-едва, одними лишь кончиками веток, а потом все сильнее, ощутимее…

— Ветер… Господи, ветер…

В лицо пахнуло холодом. Еще не забитый черным дымом западный участок неба стремительно заволакивали темно-розовые тучи. Холодные, зимние… Неумолимые. Ветер крепчал, с каждой секундой становясь все сильнее, злее. Полетел снег, из-под ног взметнулась поземка.

Подняв глаза вверх, я сквозь прищуренные веки увидел, что черное облако, уже нещадно терзаемое налетающими порывами, изогнулось под напором ледяного воздуха: от краев его отрывались большие плотные сгустки и таяли, таяли без остатка в голубом небе. Плотная горячая масса пыталась противиться неожиданному напору, но длилось это недолго: бой уже был проигран. Не прошло и минуты с начала «сражения», как облако съежилось почти вдвое, а затем и вовсе распалось на части: ветер сносил останки поверженного врага в сторону, за реку, по пути добивая и рассеивая его безо всякой жалости.

Начиналась самая настоящая метель.

Глава IX: Люди в белых халатах

— У меня в почтовом ящике было такое приглашение, — на стол передо мной лег ярко раскрашенный картонный прямоугольник. — И у всех наших соседей тоже. На народные гуляния. Я так понимаю, многие его получили. Потому и пришли. Эти нелюди даже какой-то славянский праздник придумали… И время-то, время: час дня! Как раз когда дети учебу заканчивают. И их хотели заманить. Повезло, я еще с вечера затемпературила, не проверяла утром почту. А Яну друзья звали, но она не пошла. И хорошо, что не пошла! Иначе даже страшно подумать…

— Да, — согласился я. — Иногда болезнь и праздность могут принести больше пользы, чем здоровье и активный образ жизни.

— Ты сейчас буквально процитировал моего отца… Он любил повторять, что лучше хорошо сидеть, чем плохо идти.

— А сейчас? — слово «любил», произнесенное в прошедшем времени, заставило насторожиться.

— А сейчас он развелся со второй женой, продал квартиру в Москве, купил себе домик в Александрии и переехал туда на ПМЖ.

— В египетской Александрии?

— В виргинской.

— Ух ты…

Несмотря на свою, как она сама выразилась, «заразность», Елена без лишних разговоров впустила меня к себе в квартиру. Еще бы, ведь ей так не терпелось обсудить вчерашнее происшествие с непосредственным свидетелем! Ее нисколько не смущал факт, что свидетелей и без того набиралась добрая половина города, и многие из них видели (а некоторые еще и почувствовали на себе) гораздо больше, чем я. Последние сутки все только и говорили, что о субботе. Выясняли судьбу пострадавших, делились впечатлениями, спорили, строили гипотезы. На общем фоне мне и выделиться особо было нечем: слишком быстро ушел, слишком далеко стоял, когда появилось облако. Вся «мякоть» творилась ближе к монастырю, до которого я, по счастью, не добрался.

— Так и не выяснили, кто все это затеял? — рядом с приглашением появились чашка горячего чая и вазочка со сладостями.

— Пока нет, — ответил я, выбирая себе печенюшку, когда на глаза попалась утренняя газета с заголовком ««Бесовская» суббота: черный ужас в Младове». — Метель уже сутки не успокаивается. Полиция покопалась малость да и забросила это дело. Ждут, когда распогодится. Но, вроде как, говорили, что пострадавших не так и много: с дюжину побитых да пятеро подстреленных.

— «Не так и много», — Елена поморщилась, как от зубной боли. — Сказали бы они такое где-нибудь в нормальной стране, посмотрела бы я на реакцию общественности. А наши, как всегда: утрутся и

забудут. Понятно же, что многие просто не заявляли о побоях. У нас народ такой: не принято жаловаться, если нос расквасили. Лучше в уголочке капустным листом полечиться, но не дай бог узнают, что в больницу пошел. Засмеют. Потому и пострадавших так «мало».

— Тем не менее, — я бросил быстрый взгляд в сторону Яны: та сидела по правую руку от матери и внимательно слушала взрослых. — Уровень профессионализма наших внутренних органов меня просто поражает. Я, конечно, и так знаком с ними не понаслышке, но это… На протяжении почти целого часа в центре города бесчинствовал отряд вооруженных людей. Полицейские прибыли к месту событий почти сразу же — я сам их там видел! — но ничего не сделали. Ничегошеньки! Ни одного задержанного, ни одной улики, ни одного мало-мальски внятного объяснения! И это на фоне пристального внимания федеральных СМИ в связи с пропажей коллекции Юрьевских! Ей-богу, даже самый закоренелый оптимист начнет думать, что мы зря платим налоги.

— Или что полиции кто-то проплатил их невмешательство, — процедила Елена.

— Немало пришлось платить бы… — возразил я.

— Для тех, у кого есть деньги — не так уж и много.

— Но зачем?

— Уверена, причина всегда есть. Просто мы ее не знаем. Или пока не знаем.

Ее доводы трудно было опровергнуть, но и подтвердить их было нечем, а потому я предпочел сменить тему.

— У вас из знакомых никто не пострадал?

— Да, вроде, никто, слава богу… — женщина перекрестилась и строго посмотрела на Яну: та без видимой охоты последовала примеру матери. — Только родные замучили малость. За день раз десять позвонили. Даже отец объявился, представляешь? Я о нем уже два года ничего не слышала. Говорит, волнуется, как мы тут.

— Хорошо, что волнуется, — я вспомнил вчерашний разговор с Верой и мысленно поежился: стоило немалых трудов убедить ее, что меня произошедшее никоим образом не коснулось. — Было бы хуже, если бы никто не волновался.

— А что толку от волнений? Нам от них спокойнее жить не станет.

— Эмм… Я бы не сказал…

— А ты что думаешь? — Елена вдруг повернулась к дочери.

— Я? — девочка растерянно посмотрела на меня. — О чем думаю? О родных?

— Нет. О вчерашнем.

— Ааа… — она как-то нервно провела рукой по волосам. — Я и не думаю особо. Понятия не имею. Пусть полиция работает, потом по телевизору расскажут, нашли там кого или нет. Тогда уж и подумаем. Так ведь, Филипп Анатольевич?

— Если захотят, найдут, — кивнул я. — Ведь у них есть все шансы найти. Пусть даже не по горячим следам.

— Как это? — заинтересовалась Елена. — Ты что-то знаешь?

— Да что тут знать, — я покрутил в руках приглашение на «праздник»: яркое, красочное, глянцевое. — Хотя бы через типографию. Нужно просто отследить заказ. Или опросить свидетелей. Город маленький, наверняка кто-то кого-то узнал, пусть даже не по лицам. Или… Или…

— Или? — в один голос повторили мама с дочкой.

— Или… — я осекся на полуслове. — Ух ты… Слушайте, а у вас случайно нет знакомых врачей?

— Мозг заклинило? — сочувственно поинтересовалась Яна.

— Держи при себе свои остроты, — шикнула на нее Елена. — В чем дело, Филипп? Плохо себя чувствуешь?

— Есть немного, — не хотелось врать, но и тратить время на досужие поиски тоже не хотелось. — Мне ведь малость досталось вчера. Бок беспокоит. Думаю завтра сходить, записаться к терапевту.

— Сильно досталось? — в голосе женщины читалось настолько искреннее беспокойство, что даже я устыдился выдуманной болячки. — Может, вызвать скорую?