Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.
Шрифт:
Хотя советские условия жизни подвергаются жестокой критике, этот ответ показывает, как особый образ мыслей и действий влиял на отношение к бытовым обстоятельствам (даже таким, как голод). Преподавание отвлекало девушку от мыслей о еде, она была голодна, но она была очень увлечена своей работой. Звание учителя помогало преодолевать такие трудности, хотя тем, кто работал в школе, и правда приходилось несладко.
В следующей главе речь пойдет о том, как дополнительные факторы, такие как возраст, пол, происхождение и особенно стаж работы, повлияли на судьбу этой девушки и демографию ее профессии. При таком понимании учителями своего предназначения вместе с практикой работы в школе и политическим надзором, как будет показано далее, учительство при Сталине стало особым сообществом, члены которого ясно осознавали свое уникальное положение.
Глава 4.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ
Зимой 1931 г. учительница Евдокия Георгиевна Матвеева покинула Ленинград, где проработала больше двадцати лет, и поехала в городок Грязовец, расположенный в 600 км к востоку от Ленинграда. Дочь промышленного рабочего, Матвеева отправилась «на село» по призыву властей к «учителям-добровольцам» в ходе кампании всеобуча. В Грязовце отношения Матвеевой с молодыми коллегами «не складывались». Директор школы, Серков, и три учителя, Иванова, Миролюбов и Рогозин, чтобы поставить в неловкое положение старшую коллегу, тайком убрали из класса методические материалы, а затем обвинили ее в низком уровне преподавания. Когда Серков отправил Матвееву в отдаленную школу, другие учителя с насмешкой пожелали ей «счастливого пути в деревню», не забыв напомнить, что «дезертиров» со школьного фронта ждет суровое наказание. Не нашла правды Матвеева и в районо. Там над ней только посмеялись и сказали, что молодые люди всегда подшучивают над старшими. Матвеева «заболела неврастенией в истерической форме», и в итоге «выбыла из строя советских педагогов, стала инвалидом». После вмешательства профсоюза, партийных органов и прокуратуры Серков, Миролюбов и Рогозин (видимо, Ивановой это не коснулось) были уволены с работы, исключены из комсомола, их отдали под суд — вот когда им стало не до смеха. После этих санкций коллеги публично извинились перед Матвеевой и обещали теплый прием учителям из Ленинграда, которые добровольно приедут в их провинциальный городок{301}.
Несчастья Матвеевой говорят о том, что работа советских учителей была не просто, метафорически выражаясь, борьбой на школьном фронте или участием в масштабной кампании всеобуча. Матвеева сыграла роль «героини», которой надлежало играть роль культуртрегера. А местные учителя выбрали себе другие роли: травили новую учительницу, потешались над призывом «поехать в деревню» и бесцеремонно изгнали Матвееву из своей школы. В конце концов, зарвавшаяся «молодежь» понесла наказание, педагоги района покаялись. Казалось бы, власти действительно защищают учителей. Но эта история показывает, что школа была далеко не райским уголком и отношения там складывались непросто.
Этот случай говорит и о важных демографических изменениях в учительском корпусе. Матвееву отличала не только преданность профессии (отсюда и готовность поехать в отдаленную школу), но и высокий профессионализм. Двадцать пять лет преподавания в крупном городе обогатили Матвееву бесценным опытом. Но все ее достоинства оказались не востребованными в «новой» советской школе: чиновники Грязовецкого района делили учителей на «душевно здоровых и физически крепких молодых людей с новой идеологией» и на «физически слабых представителей старой педагогики с несколько иной идеологией». Отсюда чиновники делали политические выводы: молодой учитель никогда не встанет на сторону классового врага, а те, кто постарше, не в силах пополнить ряды «советских активистов». Но Матвеева эти умозрительные построения разрушила. Власти старались привлечь в провинциальную школу хороших педагогов, а молодые люди эти усилия свели на нет, организовав травлю лояльной, высококвалифицированной, хотя и немолодой коллеги.
Эта история также ставит под сомнение тезис о важности членства в партии. В 1930-е гг. учителя могли состоять только в двух организациях: профсоюзе и коммунистической партии (молодежной структурой которой был комсомол). Все учителя вступали в профсоюз, который, к сожалению, как на местном, так и на всесоюзном уровне стремительно терял влияние{302}. Компартия была правящей организацией, членство в ней облегчало доступ к дефицитным товарам и услугам, давало возможность участвовать если не в выработке, то в проведении в жизнь политики партии в школе. Компартия в 1930-е гг. не спешила распахивать двери для всех желающих, а лояльность и готовность поехать в глушь не всегда гарантировали вступление даже в комсомол{303}.
История Матвеевой показывает: принадлежность к этим организациям иногда не могла характеризовать людей с положительной
Почему так получалось? Для ответа на этот вопрос присмотримся к демографическим изменениям в школе. Учеников в Советском Союзе становилось все больше, учителей в классах катастрофически не хватало. Битвы на школьном фронте не утихали, авторитет школы старались укрепить, однако текучесть кадров не ослабевала. Поэтому формирование учительского корпуса было сложным, противоречивым процессом, оно во многом зависело от государственной политики, отражало состояние школы и общества в целом. Менялся возрастной состав учителей, все больше приходило учителей с небольшим опытом или вовсе без опыта работы, что и определяло характер конфликтов, подобных тому, что разгорелся вокруг Матвеевой. В первом разделе данной главы говорится о переменах тех лет, об опыте отдельных педагогов. Политика центральных властей привела к увеличению числа молодых и неопытных учителей (как в абсолютном, так и в относительном выражении), что прибавило головной боли местному руководству.
В следующих двух разделах исследуются тендерные характеристики учительского корпуса, а также вопросы социального происхождения педагогов. Важность этих двух факторов подтверждает приведенный ранее случай. Матвеева была дочерью рабочего, что было ее главным козырем. «Пролетарское» происхождение тогда очень ценилось, но такие учителя составляли в школе меньшинство. Напротив, то, что Матвеева была женщиной, в данном случае никакой роли не сыграло, хотя ее переход на работу в отдаленную школу, травля коллег и нервный срыв слабо соотносятся и с традиционным образом русской женщины (фигуры пассивной и подчиненной), и с новым советским образом женщины эмансипированной. На том, что она представительница прекрасного пола, нет смысла заострять внимание, потому что в начале 1930-х гг. женщины в школе уже не вызывали скептического отношения. Однако как раз в эти годы их доля увеличивалась очень медленно по причинам и с последствиями, о которых пойдет речь далее.
Четвертый раздел посвящен партийцам и комсомольцам среди учителей. Мы продолжим разговор о взаимоотношениях Матвеевой с ее новыми коллегами и обсудим, насколько членство в партии или в комсомоле влияло на поведение учителей и климат в коллективе. Хотя члены партии несли более строгую ответственность за проведение в жизнь государственной политики, но репрессиям они подвергались в первую очередь. К концу десятилетия школа сильно изменилась благодаря новым условиям жизни и работе учителей, а также их взаимоотношениям с властями. В заключительном разделе речь пойдет об особенностях поведения учителей из разных демографических групп, и в связи с этим об учительнице, история которой рассказана в конце предыдущей главы.
Акцент в этой главе на демографических проблемах связан с их исключительной остротой в сталинские 1930-е гг. Понимая, что в ходе развязанной ими классовой войны страна понесла огромные человеческие потери, советские лидеры то и дело подчеркивали важность подготовки новых «кадров» для разных отраслей. В 1931 г., на пике индустриализации по первому пятилетнему плану и в первый год всеобуча, Сталин заявил, что «большевики должны овладеть техникой», поскольку в период социалистических преобразований «техника решает все». Вождь подчеркнул важность промышленности и материальных ресурсов для поддержания «большевистских темпов развития». Сталин сказал, что кадры должны «вмешиваться во все. Если ты директор завода — вмешивайся во все дела, вникай во все, не упускай ничего, учись и еще раз учись». Значит, под техникой он понимал не просто оборудование для переработки сырья, но и вовлеченный в процесс производства человеческий фактор{304}. Через четыре года Сталин высказался по этому поводу еще более четко: лозунг «кадры решают все» как нельзя лучше подходит для переключения со строительства новых заводов на более эффективное управление уже построенными предприятиями{305}.