Удачи капитана Граммона
Шрифт:
1 сентября на поиски сбежавших горожан был выслан отряд из ста пятидесяти человек. «А 4-го числа я отправил пленника с письмом и пропуском к судье Гаспару Барелю, чтобы он пришел и выкупил город, – читаем в отчете Граммона. – 6-го числа летучий отряд вернулся с пленниками и королевским лейтенантом, которому я написал касательно выкупа за город, а затем отправил еще два летучих отряда. 10-го числа два человека из моих отрядов нашли в полулье от лагеря мулата, пажа дона Диего Валереса, которого они убили, поскольку он не захотел сдаваться; перед смертью он сказал им, что губернатор Кюрасао был в Маракайбо, и что форт был взят голландцами. Я счел это откровенной ложью, придуманной испанцами, чтобы я поскорее покинул сушу; поэтому я не стал торопиться. 15-го числа падре А. Соэр, кюре большой креольской церкви города и весьма добрый человек, пришел поговорить со мной и предложил мне 4000 пиастров в качестве выкупа за город вместе с тысячей пакетов муки. Я потребовал у него за город 25 000 пиастров, но он не мог согласиться на это из-за трудностей, связанных с необходимостью говорить с теми, у кого имелись деньги и кто успел уехать – одни в Каракас, другие в Санта-Фе, что в Новом Королевстве [Гранада], в двухстах лье оттуда, так что он вернулся, ни о чем не договорившись».
Флибустьер. Гравюра 1678 года.
16 сентября, не получив выкуп за город, Граммон велел сжечь его. Флибустьеры разрушили церкви и каменные дома, а церковную утварь вместе с распятиями, статуей Богородицы и образами святых забрали с собой. По оценке Граммона, они нанесли испанцам ущерб на 800 000 экю. «И в тот же день я ушел, – пишет он в отчете. – Я хотел также отправиться в Эль-Тукуйо, небольшое поселение в семнадцати лье оттуда, затем в Мериду, но новые пленники заверили меня, что я не застану там ни одного человека».
Военный лагерь. С гравюры 1695 года.
Дальнейшие операции на озере Маракайбо. Возвращение на базу
Возвращаясь к Гибралтару, пираты 20 сентября напали на союзников испанцев – индейцев из Барбакоа, и, предав их деревню огню, 23-го числа двинулись дальше. 25 сентября отряд прибыл в Гибралтар, и Граммон отправил к капитану Хуану Феликсу запрос, будет ли уплачен выкуп за город. Испанец ответил, что не знает, где искать «отцов города». «В тот же день, – пишет Граммон, – я допросил одного пленного, который сказал мне, что дон Киприан, королевский лейтенант Маракайбо, находится в Пунта-де-Пальма со 150 индейцами и 80 белыми, чтобы неожиданно напасть на моих людей во время охоты, и что он получил новости от епископа [города] Коро, что там было 300 человек из Каракаса, которые ожидали подкреплений с Кюрасао, чтобы пойти и осадить форт. 29-го я покинул Гибралтар, чтобы идти на реку Кулуба искать испанский корабль. Первого октября, оставив корабли на якорной стоянке… я прошел с несколькими каноэ на четыре лье вверх по реке Кулуба, где обнаружил корабль «Сан-Хосе» из Маракайбо».
Фрегат имел на борту десять пушек и восемь камнеметов; команда его насчитывала полсотни человек. В завязавшейся перестрелке французы убили семь человек, включая капитана, и ранили девятнадцать. В анонимном отчете сказано, что «сьёр де Гранмон взял на абордаж фрегат, несмотря на огонь его пушек и камнеметов. Один из наших людей был убит и несколько ранено». Спустившись к устью реки, флибустьеры разгрузили свой приз, чтобы можно было провести его через мелководье в озеро.
3 октября Граммон отправился на поиски спрятанных товаров с большого 300-тонного торгового судна, которое он перед тем захватил, а после сжег, убедившись в его ветхом состоянии. Вечером флибустьеры стали на якорь возле небольшого островка, на котором на следующий день отыскали разыскиваемые товары с сожженного судна. Им достались мешки и ящики с какао, табаком, продовольствием, вином, бренди, полотном, сукном, шкурами, кружевами, лентами и нитками.
Вернувшись в Маракайбо 15 октября, французы нашли в городе несколько семей испанцев, умиравших от голода и умолявших дать им хоть немного провизии. На следующий день к Граммону пришел монах-францисканец, преподобный отец Симон, который выкупил у него один из кораблей. «Этот отец сказал мне, что он весьма высокого мнения обо мне, – рассказывает Граммон, – что мои поступки были весьма честны, чтобы привлекать честных людей; что он хотел бы служить мне и сообщать обо всем, что может замышляться против меня. 22-го числа я отправил в форт мясо и маис. 24-го я послал гонца к губернатору Маракайбо, в лес, где он скрывался, и просил его освободить трех моих людей, которые были захвачены на охоте и которых я во что бы то ни стало хотел вернуть назад. И 25-го числа Мартин Десина, испанский капитан, вернул их мне от имени губернатора, за что я, в качестве обмена, отпустил две семьи его нации, о которых он просил, а, кроме того, я отправил к нему одного из его родственников, который был моим пленником. В тот же день в город под белым флагом прибыл судья, чтобы говорить со мной о выкупе за город. Я дал ему на это восемь дней, и в течение этого срока он должен был поставлять мне ежедневно по двадцать пять быков. В тот же день отец Симон прислал мне сообщение, что шесть фламандских фрегатов и два брандера объединились с испанцами, чтобы поджидать меня за отмелью и не позволить мне уйти. 7-го числа я отправил два корабля в Гибралтар с приказом одному из капитанов договориться относительно города или, в противном случае, сжечь его. 14-го… я согласился на выкуп за город в 6000 пиастров и 1000 голов скота. 16-го числа пришли суда из Гибралтара, которые сожгли город и все плантации, расположенные на побережье озера вплоть до Маракайбо. 3 декабря я погрузил на суда артиллерию, восемь единиц которой я держал на проспектах, улицах и Оружейной площади. И, почистив все наши суда, я передал на них приказы и сигналы для каждого капитана флотилии…; а сигналом к бою служил красный флаг на моей фок-мачте, который указывал на благоприятный момент, когда следовало идти на абордаж…»
Чтобы никто из его капитанов не мог самовольно уйти на Ямайку или в другую иностранную колонию, Граммон перед выходом в море предусмотрительно изъял у них все каперские свидетельства [8] . 3 декабря, после полудня, флибустьеры снялись с якорей, покинув рейд Маракайбо на семи своих судах и пяти трофейных (12-пушечный фрегат, три судна меньших размеров и один каик). Ими, помимо Граммона, командовали Лагард, Аршамбо, Стет, Жан Гасконец, Демулэн, Эмэ, Гуэн, Матье, Жосс, Гренезе и Никола Ле Фэ (последний шел на брандере, сопровождавшем флагман). Согласно данным самого Граммона, перед уходом он отпустил на свободу 450 пленных, удержав на борту лишь десять девиц – «мудрых и из хороших семей, которые слезно умоляли меня забрать их на Берег [Сен-Доменг], чтобы они могли там выйти замуж».
8
Лицензии, разрешавшие флибустьерам нападать на врагов французской короны. Без этих свидетельств их действия могли быть квалифицированы как откровенное пиратство.
Вечером того же дня, примерно в девять часов, корабли стали на якорь примерно в трех лье от города. «Я имел на судах засоленного мяса на два месяца и запас маиса на пятнадцать дней, – рассказывает далее Граммон. – Испанцы должны были дать мне в качестве выкупа за город еще 600 животных, коих я им оставил достаточное количество. 4-го числа я стал на якорь в месте у Кабрибы… и оставался там 5-го из-за сильного бриза; это было последнее убежище. 5-го я стал на якорь у островка Вихия, а 7-го поднял на борт «Сан-Фелипе» чугунную пушку из форта, стреляющую 22-фунтовыми ядрами, амуницию и 14 камнеметов. Кроме того, я погрузил 34 железные пушки и заклепал остальные – примерно 42. 8-го числа я снес его донжон [9] , будку часового и брустверы, разрушил батарею и сжег все прочее».
9
Донжон – главная башня в форте.
9 декабря флибустьерская флотилия благополучно прошла через отмель в устье озера. На следующий день Граммон отпустил еще несколько пленных, любезно подарив им шлюпку и даже снабдив запасом провизии. На случай разделения судов во время плавания вожак назначил рандеву [10] в небольшой бухточке на Эспаньоле, примерно в шести лье к востоку от острова Ваш.
10
Заранее оговоренное место встречи.
Карта острова Ваш, XVII век.
Выйдя из Венесуэльского залива, флотилия пошла на север под одними нижними парусами. 16 декабря она появилась у берегов Сен-Доменга и до 20-го оставалась в районе острова Ваш. 22-го числа, двигаясь на запад и северо-запад, суда обогнули мыс Тибурон [11] , 23-го прибыли в Гранд-Анс, а 24 декабря, между пятью и шестью часами, стали на рейде Пти-Гоава [12] .
11
Мыс на юго-западной оконечности острова Гаити.
12
Архенгольц ошибается, утверждая, что Граммон вернулся из похода на остров Торту га. В рассматриваемый период Тортуга уже не являлась флибустьерской базой, уступив эту «честь» Пти-Гоаву.
Помимо пяти призов, Граммон доставил на базу добычу в монете, какао, рабах и различных товарах, которую сам он оценил в 150 тыс. экю. Это было намного меньше той добычи, которую смогли захватить в Маракайбо Франсуа Олоне (1666) и Генри Морган (1669), но зато он не потерял в боях ни одного из своих людей [13] . Поскольку ему удалось поддерживать в этом предприятии строгую дисциплину, Граммон заслужил поздравления со стороны губернатора Сен-Доменга и вице-адмирала графа д’Эстре. Последний даже дошел до того, что предложил ему чин капитана 2-го ранга в королевском флоте, однако Граммон почему-то отказался от этого предложения.
13
Правда, от болезней умерло два десятка флибустьеров.