Удивительная жизнь Эрнесто Че
Шрифт:
Почти всех.
Йозефу так и не удалось найти в Чехословакии те изумительные острые колбаски, которые он так полюбил в Алжире, и ужасно сожалел, что перед отъездом ему не пришло в голову узнать рецепт их приготовления. Три пражских мясника испробовали разные виды перца и множество специй, добавляли тмин, майоран и хрен, вкус получался оригинальный, но не имел ничего общего со вкусом настоящих колбасок мергез. Йозеф с волнением в голосе описывал Терезе, Хелене, друзьям и знакомым, какими потрясающим были те – настоящие – merguez, но им приходилось довольствоваться острыми и жирными чешскими колбасками, обильно сдабривая их луком и паприкой.
Йозеф по праву гордился званием первооткрывателя барбекю в Чехословакии. Со временем у него появились подражатели, но никто не относился к этому способу готовки как к науке. Йозеф не открыл последователям секреты, которые узнал от Падовани, и уподобился «Моцарту острой алжирской колбаски».
Он пробирался через свои напитанные солнцем воспоминания с осторожностью человека, ступающего босыми ногами по битому стеклу.
Йозеф разгонял огонь картонкой, стоя перед жаровней, густой дым щипал ему глаза.
– Что ты делаешь? – спросил Рамон, подходя ближе.
– Барбекю по-алжирски. Видел такое?
– Еще бы! Перед тобой чемпион по барбекю.
– Неужели? – удивился Йозеф.
– Барбекю придумали аргентинцы. У нас его называют асадо, это не жарка мяса, а искусство. Какие дрова ты используешь?
– Побеги виноградной лозы, совсем сухие. Не понимаю, почему так дымит.
– Нужно переставить жаровню к стене, здесь слишком ветрено.
Рамон поднатужился и перенес агрегат к углу дома, Йозеф хотел было сказать, что не нуждается в помощи, что он непререкаемый авторитет на сотни километров вокруг, и тут заметил, что очаг больше не дымит.
– Видишь, невелика наука. Все аргентинцы от рождения знают, что вихревой ветер – злейший враг асадо. Ты бывал в Аргентине?
– Нет.
– Это красивая страна.
– Почему ты не остался на родине?
– Я сам часто задаю себе этот вопрос… Нужно дождаться, когда угли покроются золой, и только потом класть мясо на решетку.
Рамон взял картонку и принялся аккуратно обмахивать угли в жаровне, а Йозеф принес из кухни блюдо с мясом и короткими колбасками, поставил его на реборду окна, взял антрекот, солонку, и тут Рамон остановил его:
– Могу я дать тебе совет?
– Конечно.
– Срежь жир, чтобы не стекал в огонь, и не соли мясо, иначе оно пересохнет.
– Так делают в Аргентине?
– Когда я был мальчишкой, мы часто устраивали праздники, собирались родственники, друзья – человек двадцать, иногда даже больше. Вилла Нидия – это рядом с Кордовой – стояла в большом парке, мы с братьями и сестрами отвечали за асадо и никогда не солили мясо, клянусь честью.
Йозеф взял острый нож, срезал жир и выложил на решетку мясо, потом колбаски.
– Думаю, высота оптимальная, – сказал он.
– Вроде да. – Рамон присел на корточки. – Все идеально.
Две минуты они молча следили за жаркой, потом Йозеф собрался перевернуть мясо, и Рамон снова его остановил:
– Еще не готово. Это нужно делать один раз, так получается нежнее.
– Как скажешь, но колбаски, по-моему, готовы.
Он наколол вилкой одну штуку и дал Рамону попробовать, тот откусил, тщательно прожевал и поморщился:
– В Алжире я ел потрясающие колбаски, такие острые, знаешь?
– Еще бы! Здесь их не найти.
– Зачем ты поехал в Алжир?
– Я хотел отправиться в Испанию – воевать в интербригаде, но не успел. Я был молодым врачом, а Институт Пастера – лучшая из всех школ, от таких предложений не отказываются. Я работал там несколько лет и покинул страну в сорок пятом, после эпидемии чумы.
– В Алжире была вспышка?
– Чума – эндемическое заболевание для всех стран Средиземноморского бассейна. Об этом не принято говорить, но чума существует и еще долго будет свирепствовать, распространяясь с молниеносной скоростью и унося тысячи жизней.
– Болезнь очень заразна?
Йозеф кивнул.
– Кажется, готово.
Рамон проверил мясо и переложил куски на блюдо.
– В студенческие времена мы с товарищем отправились на мотоцикле из Буэнос-Айреса в Каракас. Представляешь расстояние? В Перу мы месяц работали в лепрозории.
– Страшно, наверное, смотреть на прокаженных?
– Хорошего мало, но эта болезнь не такая уж и заразная. Я хотел быть врачом, как ты.
– Еще не поздно, диплом у тебя есть.
– Когда-то я принял другое решение, но теперь не уверен, что сделал правильный выбор.
Тереза и Хелена наслаждались едой, мясо получилось намного вкуснее, чем обычно, они дважды просили добавки, и Рамон поджарил еще несколько кусков, хотя сам ел мало и без аппетита. Йозеф признал, что бифштексы и отбивные вышли мягкими и сочными.
– Рамон – настоящий мастер барбекю, пардон – асадо.
– Ты скрыл от нас этот свой талант, – пошутила Тереза.
– Асадо – традиционное блюдо аргентинской кухни.
– Ты хорошо знаешь Алжир? – спросил Йозеф.
– Был там несколько раз по профессиональной надобности, так что достопримечательности не осматривал, но страна мне очень понравилась.
– Ты ходил к Падовани?.. Ресторан на пляже, на выезде из города. Открытая терраса с видом на море, танцы – мечта!
– Увы… Если попаду туда еще раз как частное лицо, обязательно зайду к этому… Падовани, я правильно запомнил?
– Не забудь выпить стаканчик розового булауанского, – мечтательным тоном произнес Йозеф, – и познаешь блаженство.
Он поднял стакан, Тереза и Хелена присоединились.
– Крепкого тебе здоровья, Рамон.
Все чокнулись и выпили за скорейшее выздоровление.