Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)
Шрифт:
Уезжающие и провожающие обменялись последними трогательными словами. Жюэль нежно обнял Эногат, чувства Нанон разрывались между племянником и братом, Жильдаса Трегомена мучило опасение — как бы не обнять слишком крепко дорогих ему людей, у которых хватит мужества броситься в его объятия… Наконец последовали обещания, что разлука будет недолгой, что не пройдет и шести недель, как вся семья снова соберется в доме на улице От-Салль… И тогда-то уж они сумеют заставить дядюшку Антифера — вернется он с миллионами или без них — отпраздновать так некстати отложенную свадьбу…
Корабль взял курс на запад. Молодая девушка провожала его взглядом до тех пор, пока мачты не скрылись за горизонтом…
Но позвольте! Почему в числе пассажиров на «Стирсмене» не оказалось двух лиц, отнюдь не посторонних, ведь они должны сопровождать наследника Камильк-паши?
В самом деле, ни нотариуса Бен-Омара, ни Саука (выдававшего себя за Назима) на борту парохода не видно. Неужели они
Нет! Дело в том, что от египетского нотариуса невозможно было добиться согласия сесть на пароход. Во время своего путешествия из Александрии в Марсель он слишком сильно страдал от морской болезни. Поэтому сейчас, когда злая судьба заставляла его ехать в Суэц, а оттуда — неизвестно куда, он дал себе торжественную клятву пользоваться только сухопутным транспортом, если будет хоть малейшая возможность избежать морских путей. Впрочем, Саук против этого не возражал, а дядюшка Антифер отнюдь не жаждал общества Бен-Омара. Он лишь назначил нотариусу в конце месяца свидание в Суэце, не сообщив, однако, что из Суэца они двинутся дальше в Маскат… Вот когда бедняге придется испытать на себе гнев и коварство морской стихии!
Условившись с ним о встрече, дядюшка Антифер добавил:
— Так как ваш клиент уполномочил вас присутствовать в качестве душеприказчика [202] при извлечении клада — присутствуйте. Но если обстоятельства заставят нас быть в пути вместе, давайте держаться друг от друга в стороне, ибо я не испытываю ни малейшего желания завязывать более близкое знакомство ни с вами, ни с вашим клерком!
Столь любезно сформулированное заявление как нельзя лучше характеризует нашего неисправимого малуинца.
[202]Душеприказчик — лицо, назначенное завещателем для исполнения своей последней воли после смерти.
После этого разговора Саук и Бен-Омар покинули Сен-Мало еще до ухода «Стирсмена». Вот почему их не оказалось среди пассажиров капитана Сипа, что, впрочем, ни у кого не вызвало чувства сожаления. Можно не сомневаться, что нотариус, движимый страхом потерять свой процент, если он не будет присутствовать при вскрытии клада, с одной стороны, и полностью подчиненный неумолимой воле Саука — с другой, постарается прибыть на свидание с дядюшкой Антифером вовремя!
Между тем «Стирсмен» на всех парах шел вдоль французских берегов, защищавших его от порывов южного ветра. Благодаря этому не было сильной качки, и Жильдасу Трегомену оставалось только поздравить себя с такой удачей. Он решил использовать путешествие для изучения нравов и обычаев различных стран, где по воле судьбы ему придется побывать. Но так как он очутился в открытом море впервые в жизни, то больше всего боялся стать жертвой морской болезни. Поэтому он с робостью и любопытством поглядывал на линию горизонта, где вода сливается с небом. Этот достойный человек не пытался разыгрывать из себя бывалого моряка и не решался ходить по палубе во время бортовой или килевой качки [203] . Что и говорить, его ноги, привыкшие к неподвижному настилу габары, быстро потеряли бы точку опоры. Он сидел на юте [204] , уцепившись за бортовую сетку, с видом человека, покорившегося неизбежности, вызывая на себя этим самым оскорбительные шутки безжалостного Пьера-Сервана-Мало.
[203]Бортовая (не боковая!) и килевая качка — колебание судна под влиянием волн и ветра: с боку на бок и с носа на корму и обратно.
[204]Ют — кормовая часть верхней палубы судна.
— Как здоровье, лодочник?
— Пока не жалуюсь…
— Э! Э!… Это пока спокойная вода, пока мы идем вдоль берега и ты можешь воображать, будто плывешь на своей «Прекрасной Амелии», среди узких берегов Ранса! А вот как задует норд [205] , как море начнет вытряхивать своих блох, вряд ли у тебя появится охота взяться за собственных.
— У меня нет никаких блох, старина.
— Да это так говорится!… Я представляю себе, каков ты будешь в океане, когда мы покинем Ла-Манш!… [206]
[205]Норд — север; здесь — северный ветер.
[206]Ла-Манш — пролив между побережьем Франции и островом Великобритания. Вместе с Па-де-Кале соединяет Северное море с Атлантическим океаном. Длина около 520 км, ширина на западе около 180 км, на востоке 32 км. Глубина на фарватере до 35 м.
— Ты думаешь,
— Могу дать расписку!…
Как видно, у дядюшки Антифера была своеобразная манера успокаивать людей. А потому Жюэль, чтобы исправить впечатление от такого прогноза, сказал:
— Дядя все преувеличивает, господин Трегомен, вы будете чувствовать себя не хуже, чем…
— Чем дельфин?… Это все, чего я желаю,— ответил Жильдас Трегомен, указывая на морских акробатов, резвившихся за кормой «Стирсмена».
К вечеру пароход обогнул крайние выступы побережья Бретани. Когда он вошел в пролив Фур, защищенный возвышенностями Уэссана, на море волнения не было, хотя и дул встречный ветер. Между восемью и девятью часами пассажиры ушли спать; пароход должен миновать за ночь мыс Сен-Матьё, Брест, бухту Дуарнене, каменную гряду Сен и повернуть на юго-запад на траверзе [207] Ируаз.
[207]Траверз — направление, перпендикулярное ходу (курсу) судна.
Трегомену приснилось, что он болен, что он умирает… К счастью, это был только сон.
Наступило утро. Хотя корабль и качался с борта на борт, переваливался с носа на корму, то погружаясь в глубокие волны, то вздымаясь на гребень валов, чтобы снова низвергнуться в бездну, Трегомен, не колеблясь, поднялся на палубу. Так как прихотливый случай заставил речного капитана закончить карьеру морским путешествием, он хотел, по крайней мере, запечатлеть в своей памяти все, что может встретиться на пути.
Он поднялся по ступенькам лестницы, ведущей из люка, потом высунулся оттуда наполовину. И кого же он увидел распростертым на решетчатом настиле? Несчастного, обессилевшего, издающего странные звуки, похожие на бульканье опоражнивающейся бочки, дядюшку Антифера собственной персоной! Самого Антифера Пьера-Сервана-Мало, измученного до такой степени, насколько может страдать от морской болезни хрупкая леди в дурную погоду при переправе через Па-де-Кале [208] из Булони [209] в Фолкстон! [210] А какие слова срывались с его уст — и морские и сухопутные! Какие проклятия изрыгал он в промежутках между спазмами, глядя на спокойное, румяное лицо своего друга, судя по всему не испытывающего ни малейших признаков морской болезни!
[208]Па-де-Кале — пролив между островом Великобритания и материковой частью Европы. Длина 56 км, наименьшая ширина 29 км, глубина до 64 м.
[209]Булонь — порт на западе Франции, у пролива Па-де-Кале.
[210]Фолкстон — порт в Великобритании.
— Тысяча чертей! — кричал дядюшка Антифер.— Кто бы мог подумать?… Из-за того, что моя нога десять лет не ступала на палубу корабля… я… капитан каботажного плавания… переношу качку тяжелее, чем хозяин какой-то габары!…
— Но… я не чувствую качки вовсе,— осмелился произнести Жильдас Трегомен, как всегда добродушно и робко улыбаясь.
— Тебя совсем не укачало?… Но почему же, почему?!
— Сам удивляюсь, старина.
— А между тем море с его собачьим юго-западным ветром хоть сколько-нибудь напоминает твой Ранс?
— Не напоминает, нисколько…
— И вид у тебя такой спокойный…
— Я сам об этом жалею,— начал оправдываться Жильдас Трегомен,— ведь ты можешь подумать, что я нарочно тебя злю…
Попробуйте-ка найти еще одного такого замечательного, такого душевного человека в нашем подлунном мире!
Поспешим добавить, что болезнь у дядюшки Антифера оказалась непродолжительной. Прежде чем «Стирсмен» запеленговал [211] мыс Ортегаль на северо-западной оконечности Испании и пока судно еще продвигалось по водам Бискайского залива, которые смешиваются с яростными волнами Атлантического океана, малуинец, если можно так выразиться, вновь обрел ноги и желудок моряка. С ним случилось то, что случается со многими, даже самыми опытными, мореплавателями, когда они долго не бывают в море. Однако самолюбие дядюшки страдало совсем по другой причине. Он не мог примириться с тем, что с хозяином «Прекрасной Амелии», командиром какого-то речного корыта, не случилось никакого конфуза, в то время как у него, старого морского волка, едва не вывернулись наизнанку внутренности!
[211]Пеленговать — определять при помощи компаса направление на какой— либо предмет.