Удушенный
Шрифт:
— Ты сегодня выглядишь потрясающе. — Он усиливает свое обаяние.
Он шокирует меня, совершая немыслимое. Я втягиваю воздух, когда его губы прижимаются к изгибу моей шеи. Я сейчас упаду в обморок. Мне требуется все, чтобы не вскочить с кресла. Мои ногти впиваются в ткань сиденья, чтобы удержаться на месте, оставляя вмятины, похожие на те, что Ноа выжег в моем мозгу.
Мое тело словно в огне, а самые интимные места еще хуже. Как можно возбудиться от нанесения солнцезащитного крема? На обратной стороне бутылки должна быть предупреждающая надпись об этом. К черту вредные лучи, это дерьмо
Он снова хихикает, что побуждает меня повернуться к нему лицом.
Он выглядит невозмутимым, и это меня раздражает. Я проверяю, нет ли признаков. Его глаза остаются скрытыми, а лицо выглядит нейтральным. Мои глаза пробегают по золотистой груди и прессу, потому что у меня совершенно нет на это ни времени, ни сдержанности.
Я ухмыляюсь, глядя на выпуклость его плавок. Его дерзкая ухмылка вызывает у меня желание поцеловать его, заменив юмор в его глазах на похоть.
Наше влечение угрожает нашему подобию нормальности друг с другом. Не знаю, что с этим делать. Мне нужно время, чтобы все обдумать, разработать план избегания, создать защиту от этого плейбоя. Это потребует усилий. Возможно, мне даже понадобится помощь Софи с подкреплением, потому что планы — это ее конек; она успешно избегает своего влечения к Лиаму, как чумы.
Ты не должна трахать товарища по команде своего брата, звучит в моих ушах, и это уже новая мантра для меня. Да, мой список мантр продолжает расти, но вы не знакомы с Ноа Слейдом. Вы не понимаете, как чувственность просачивается из его пор. Никогда не стоит недооценивать силу феромонов и лукавых улыбок.
Он даже нанесение солнцезащитного крема превращает в своего рода прелюдию.
Чувство вины пронзает меня, потому что я не хочу, чтобы меня тянуло к Ноа. Хотя он делает для меня приятные вещи, он все равно ведет себя с Санти как придурок. В данный момент я ходячее противоречие, взвешиваю все за и против, оцениваю катастрофические ситуации, если мы с Ноа будем вместе.
Ноа встает со стула, ставит рядом со мной бутылку с солнцезащитным кремом. Волна неуверенности проходит через меня. Часть меня хочет заставить его остаться, а другая часть хочет, чтобы он ушел. Моему мозгу нужно переварить эту информацию. Его стояк достаточно отвлекает меня, привлекая мое внимание к нему, выпуклость выглядит намного больше, когда он стоит. Мне нужно, чтобы он как можно скорее убрался из моей близости.
Он дергает меня за хвостик. Я улыбаюсь ему, потому что каким-то образом это стало нашей фишкой.
Как он может быть таким сексуальным и одновременно таким милым? Это тревожно.
— Не думай слишком много. Ты застрянешь в борьбе с «что, если ты сделаешь» и что, если ты не сделаешь», вместо того чтобы жить настоящим моментом. Позови меня, если тебе снова понадобится моя помощь. Я буду рядом. — Он дарит мне последнюю наглую улыбку, прежде чем исчезнуть под палубой.
Я глубоко вздыхаю.
Я так по-королевски облажалась, не меньше, чем американский принц Формулы-1.
Я могу лгать и притворяться,
Мой зад опускается на скамейку внутри исповедальни местного священника. Моей маме нравится, что я нахожу время ходить в церковь, находясь в Монако. Священник желает мне удачи в жизни и говорит, чтобы я чаще ходила на мессу. Мне приятно выплеснуть все наружу, даже такому человеку, как мой собственный психотерапевт на дороге. Я бы описала этот опыт как катарсис. Мне не стыдно, когда я выкладываю ему все, что накипело, в кабинке для исповеди.
Удивительно, но он отправляет меня с тремя «Аве Мария», двумя «Отче наш» и бутылочкой святой воды, чтобы я причащалась, когда у меня будут нечистые мысли. Признания заканчиваются подарками — кто бы мог подумать?
Я начинаю новую кампанию «Избегание Ноа». Она продолжается два дня, благодаря одержимости Софи списками и планами.
Два долгих дня. Если бы кто-нибудь понял, сколько усилий нужно приложить, чтобы избежать его, он был бы впечатлен. В Монако им с моим братом приходится все делать вместе, так как объединенная команда отлично смотрится на публике.
Я провожу много времени в нашем отеле в Монако, избегая вечеринок и коктейлей. Чтобы скоротать время, я заказываю себе массаж. Он не вызывает такой физической реакции, как растирание спины от Ноа, но я объясняю это тем, что у меня женщина-массажист. Она не делает это для меня физически. Санти покрывает расходы, но, сам того не подозревая, он, по сути, вознаграждает меня за мои хорошие усилия по избеганию Ноа.
Я бы посчитала свои методы уклонения успешными, по крайней мере, до тех пор, пока мой брат не спросил, могу ли я посетить показ мод, который, очевидно, является важным событием. Мероприятия из списка А, за приглашение на которое я должна быть благодарна.
Санти заставляет меня смотреть, как он тренируется ходить по подиуму, чтобы убедиться, что он хорошо выглядит. Он любит внимание, но не такое — ожидание, что он станет моделью. И я его нисколько не виню. Если бы я участвовала в подобном шоу, я бы точно упала в грязь лицом.
— Я действительно нужна тебе там? — Пожалуйста, скажи «нет». Я могу контролировать себя только рядом с Ноа. А если добавить сюда элемент смокинга, то это просто рецепт катастрофы.
Я чувствую, что мой брат настраивает меня на провал.
— Я никогда не думал, что мне придется убеждать тебя пойти на это. Все хотят билет. — Он дуется на меня, что немного чересчур для его стандартов. Меня это впечатляет и в то же время пугает, потому что он использует мои собственные стратегии, чтобы заставить меня согласиться.
Я не могу выйти из положения, когда его слова звучат абсолютно. Поэтому я приступаю к следующему шагу плана отчаявшейся женщины.
Я торгуюсь.
— Может ли Софи прийти — если у нее еще нет приглашения — потому что я не хочу быть одна во время этого. — Я не доверяю себе, мысленно добавляю я, прежде чем сложить две руки вместе в безмолвной мольбе.