Угол падения
Шрифт:
«Где же ты была вчера, любимая? — грустно прищурился Леонидов, осторожно вдыхая аромат каштановых волос. — И как это я так чудовищно заснул без тепла твоей руки, которая ночами так нежно обнимает меня?» Вздохнув еще раз, Алексей спустил ноги с кровати и пошел в ванную. Из мутного зеркала на него глядело бледное, совсем незнакомое лицо. Алексей двумя пальцами приподнял левое веко, почти уткнувшись носом в стекло. Белок глаза покрывала сетка лопнувших кровеносных сосудов, цвет зрачка с трудом поддавался определению.
«Елки, так можно и забыть, какого цвета у
Он сразу даже не понял, что увидел в пустом, не прибранном холле, а сообразив, не смог в это поверить.
Возле ножки стола с запекшейся кровью на виске лежал управляющий фирмой «Алексер» Валерий Валентинович Иванов.
Алексей зажмурился и спиной сполз по крашенной в мерзкий салатовый цвет стене на пол. Он несколько минут посидел на корточках, потом осторожно открыл глаза, до него наконец дошло, что тело мертвого Иванова существует не в его воображении, а в реальном зимнем утре. Оно лежало в странноватой позе, похожее на выброшенный на свалку со вчерашнего показа мод манекен — напряженное и неживое. Но эта реальность просто не укладывалась в голове.
Леонидов с трудом отлепил спину от холодного бетона. В несколько приемов добрел до стола и замер возле тела.
Все было точно так же: испачканный кровью угол, беспорядок на столе, окурки, дырка в фанерном остове балкона, три злосчастных метра и разбитый висок…
«Нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Что там у нас повторяется во второй раз, как фарс?» — подумал Алексей, нагибаясь над телом управляющего. То, что он увидел, едва не заставило его рассмеяться, хотя обстановка тому и не соответствовала. Несколько раз обойдя злосчастное место, он присел на край дивана, обессиленный и раздавленный.
«Интересно, кто надо мной издевается: один человек или вся дружная компания? Только я зачем здесь оказался, вместо Петрушки, что ли?»
Леонидов поднял голову, приглядываясь к дыре в балконе. Павел Сергеев был значительно легче господина управляющего, поэтому сегодня из фанерных перил была с корнем вывернута еще одна секция. Рваный кусок свешивался вниз, возле дивана валялось несколько щепок.
Если они через день будут сигать с этого балкона, все снесут на хрен. Может, трамплин уже пора устанавливать прямо над столом и указатель: «Место для потенциальных покойников». Нет, даже в этой дырке есть сегодня что-то ненормальное. Так не бывает. Не, могу пока объяснить, отчего у меня появилось подобное ощущение, но так не бывает. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Надо повторять эти слова как заклинание через каждые пять минут, должно стать легче. Сволочь, ну, сволочь!
Кто эта сволочь, пока он для себя не определил, понятие оставалось абстрактным, без лица и без имени. Леонидов злился, никуда не уходил и сам не понимал, чего ждет. Как будто высшая, приглядывающая за земным порядком сила парализовала
На лестнице раздались грузные шаги тяжелого человека. Почти квадратная фигура Барышева едва вписалась в дверной проем. Минут пять он молча обозревал открывшийся взгляду вид на мертвого Валеру и добитого морально Леонидова. Все трое молчали: Иванов по причине смерти, остальные двое говорить не хотели. Наконец Барышев сообразил, что пора перейти к диалогу:
— Давно так сидишь?
— А ты пришел записаться в свидетели?
— Я пришел позвать тебя на завтрак.
— Что же не кричишь, руками не разводишь, не задаешь бестолковые вопросы? Или трупы для тебя вещи привычные, что пустые бутылки из-под водки?
— Я не баба, меня еще полгода назад в Чечню посылали, и трупов я видел побольше твоего. И среди них, между прочим, люди были, а не такая мразь. Так что уж извини, я пошел милицию вызывать.
— Ты к служебному телефону прямо как на работу. Показания, которые дадите, заранее все обсудили или как?
— Иди ты…
Барышев тяжело затопал вниз. Немного подождав, Леонидов заставил себя встать и снова закружил вокруг тела и стола. Потом он поднялся на балкон, прошелся по углам мансарды и осмотрел три запертые двери летних комнат, подергался в них на всякий случай, внимательно осмотрел замки. Один изучал особенно долго, потрогал его пальцем, постоял возле пролома в фанере, прикинул угол падения тела, высоту, возможность попадания на острый выпирающий предмет, снова спустился в холл. Тишина стояла, мертвая, никто не появлялся в коридоре, за дверями тоже не наблюдалось никакого движения. У Алексея создалось впечатление, что люди приникли к этим дверям с противоположной стороны и ожидают развития событий, опасаясь вмешиваться.
Он должен что-то делать. Леонидов решительно направился в люкс номер тринадцать, где не проявляла никакого беспокойства по поводу отсутствия мужа Татьяна Иванова. Стучать в дверь пришлось недолго: женщина действительно словно кого-то поджидала. Поэтому открыла быстро. Перед Алексеем стояла совершенно проснувшаяся, умытая и тщательно причесанная вдова в дорогом спортивном костюме. Недавно наложенная на лицо косметика явно прикрывала следы бессонной ночи.
— Здравствуйте, Татьяна. Не спится?
— Я рано встаю.
— Какое совпадение! А Валерий Валентинович, видимо, совсем не ложился.
— Мы поссорились вчера вечером, он, вероятно, ушел спать в боковую комнату.
— Что за комната такая! Чуть что — народ сразу туда, три кровати, и на каждой постелен комплект белья. Может, и управляющий направился туда вечером. Только не дошел.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ваш муж лежит в холле, заменяя на сей раз убиенного Павла Петровича. Он, увы, не дышит.
— Валерий умер? — Она удивилась этому сообщению не больше, чем известию о, затяжном дожде после жаркого безоблачного лета.