Угольки
Шрифт:
— Ты в порядке?
— Да, просто ударился мизинцем, бл*дь, — он наклоняется над своей стопой, и его голая задница выставлена прямо на мое обозрение. Он не видит, что я смотрю, потому что отвернулся в другую сторону.
Я издаю звук сродни усмешке, но мой взгляд бродит по его телу. Длинные ноги. Крепкая задница. Я не могу ничего с собой поделать. Затем он выпрямляется и начинает поворачиваться, и я мельком вижу его пах. Темные, жесткие волоски и на удивление большой пенис.
Он наполовину эрегирован, и я как будто
Наверное, это просто естественная физическая реакция. Такое ведь иногда случается с мужчинами, верно? Если только он не воображает себе порно, пока моется.
У него не было секса с тех пор, как мы с Дереком три года назад переехали к нему. Я точно это знаю, потому что с тех пор каждую ночь проводила с ним. Внезапно я задаюсь вопросом, вдруг возбуждение представляет для него проблему.
Раньше он казался мне очень старым, но на деле ему, наверное, около сорока. Не слишком старый для секса.
Он весьма хорошо выглядит голым.
Я гадаю, каково это было бы — прикоснуться к нему там.
Осознав, как далеко забрели мои мысли, я ахаю и разворачиваюсь, чтобы не видеть его.
Теперь такое чувство, будто Кэл смотрит мне в спину.
— Чего ты там делаешь, ребенок? — спрашивает он через несколько секунд.
— Ничего, — отвечаю я, надеясь, что он ничего не поймет по моему голосу. — Стою на страже.
Глава 4
Тем вечером, когда я как обычно втираю лосьон в спину Кэла перед сном, это ощущается иначе.
Не знаю, почему или как именно, но иначе.
Его кожа до сих пор красная, но она меньше шелушится, и этих бугорков становится меньше. Лосьон определенно помогает, так что я ни за что не перестану наносить его, пока он есть у нас в наличии.
Но я чувствую нехарактерное для меня смущение, пока вожу руками вверх и вниз по его обнаженной спине. Кэл по-прежнему неподвижный и молчаливый. Он даже не ворчал и не жаловался, когда я несколько минут назад пошла за лосьоном.
Но все равно создается ощущение, что он не хочет, чтобы я это делала, и это ранит мои чувства сильнее, чем должно было.
Потому что мне нравится это делать. Прикасаться к нему. Скользить ладонями по его коже. Чувствовать очертания его костей и мышц. Я никогда не была тактильным человеком, но это кажется иным.
Такое чувство, будто я забочусь о нем, и мне это нравится.
Я чувствую близость к нему, и это мне тоже нравится.
Несмотря на свои мысленные нотации о том, чтобы закончить как можно быстрее и не вызывать у него дискомфорт, я не спешу как обычно. Я продолжаю представлять его сегодня днем, стоящего голым под водопадом. Воображаю, каково было бы прикоснуться к нему тогда. Потрогать его везде.
Изгиб его задницы. Шрамы на его руке. Толстые очертания его члена. Я воображаю, как он ощущался бы под моими пальцами.
В этом отношении у меня нет опыта. Дерек был
Мне двадцать. Мой день рождения был в прошлом месяце. Кэл подарил мне хорошенький розовый свитер и маленькую резную шкатулку из кедровой древесины, чтобы хранить в ней мою коллекцию безделушек. Он зажег свечи, а я заставила его петь мне песню «С днем рождения». Это был хороший вечер. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая его. Но двадцатилетняя девушка не должна быть такой неопытной, как я. Она не должна получать виноватое удовольствие от того, что втирает лосьон в спину мужчины.
— Твоя кожа выглядит лучше, — говорю я, стараясь развеять свое странное настроение практичностью.
Он хмыкает, но для него это типичный ответ.
— Лосьон работает, — я уже довольно хорошо намазала ему спину, так что поднимаю ладони к его шее. Я массирую его там, затем сдвигаю ладони на его плечи и разминаю тугие мышцы. Теперь он тяжело дышит. Достаточно шумно, чтобы я слышала. По какой-то причине мне нравятся эти звуки.
Я разминаю найденные узлы, крепко давлю, чтобы мышцы расслабились.
Кэл стонет — так низко, тихо, протяжно и первобытно.
Все мои женские части сжимаются от того звука.
Мои ладони замирают на его плечах. Нечто густое и теплое пульсирует в воздухе между нами.
— Кэл? — произношу я почти шепотом.
Вот-вот случится нечто, и я хочу, чтобы это случилось.
Я очень сильно этого хочу.
Он без предупреждения совершает рывок вперед, отстраняясь от моих рук. Делает несколько шагов прочь от меня.
Я смотрю на него, шокированная, сбитая с толку и ужасно разочарованная.
— Извини. Надо посрать, — он выходит из дома.
Он врет. Я это знаю. Он бывает таким грубым со мной только тогда, когда хочет, чтобы его оставили одного.
Я убираю лосьон, мою руки, чищу зубы и ложусь в постель.
Проходит долгое время, и только потом Кэл возвращается.
***
После этого я выучила свой урок. Больше не воображаю его голым и не растягиваю втирание лосьона. Его реакция на меня была не просто сокрушительной. Она также вызвала во мне чувство вины. Как будто мне никогда не стоило думать о нем в таком плане.
Наверное, он прав. Он отец моего покойного бойфренда. Само собой, это ненормально и неправильно — желать увидеть его голым или помассировать ладонями все его тело. Бедный Дерек сейчас ощущается очень далеким от меня, но я точно знаю, что он был бы в ужасе.