УГРО: операция ’Волкодав’

Тыналин Алим

— Я Карась. Шрам приказал всем бежать в разные стороны, вот я и уплываю. Пошли скорее, за мной. Не пропадешь.

Ладно, почему бы и нет, решил Борзой и дальше они побежали вместе. Минут через пять, хрипло дыша, остановились. Они миновали район с деревянными бараками, выскочили на широкую улицу и здесь сбавили ход. Отдышались и пошли дальше.

— Ты вообще откуда такой взялся, дерзкий? — спросил Карась, отдышавшись. — Что-то я тебя не знаю. Откуда ты?

— Что это за город? — спросил Борзой и огляделся. Ему

показалось, что он узнал эти места, хотя они сильно изменились. — Я из Самары. А это, кажется…

— Это Горький, — ответил Карась. — Из какой Самары, из Куйбышева, что ли? Свалил оттуда?

— Да, были разборки с ментами, — ответил Борзой и хищно осклабился, вспомнив гигантскую фигуру Ломова. — На время ушел. Меня там сейчас ищут.

— Это хорошо, — кивнул Карась. — Пошли к нам тогда. Мы с Шрамом сейчас. Он фартовый парень. Жаль только, сегодня на засаду наткнулись. Какая-то зараза нас сдала ментам с потрохами. Наших половину положили, если не больше.

Он поглядел на Борзого, сощурился:

— Это не ты нас заложил? Что-то ты вовремя появился.

Борзой посмотрел на него в ответ. Руку непроизвольно положил на рукоять пистолета в кармане куртки.

— Нет, это не я. Ты мозгами умеешь шевелить? Разве я тогда стал бы мочить ментов, как ты думаешь?

Карась подумал и кивнул.

— Тоже верно. Ну давай, че ты встал, пошли дальше.

Борзой скривился.

— А че, тачки нету?

Карась сплюнул.

— Есть. Только на ней сам Шрам катается. А ты что же, у себя в Куйбышеве на тачке разъезжал? Тоже не последний среди людей?

— Что было, то было, — проворчал Борзой.

Ему не понравилось, что Карась то и дело пытался выяснить, как он там жил в Самаре, то есть, тьфу, в этом, Куйбышеве. Поэтому он напряженно думал над тем, как представиться шайке Шрама.

Уголовный мир узкий и специфический. Тут всяк знает всякого. Назовешься неверно, и тебя быстро выведут на чистую воду. Долго разбираться не будут. Заточка в бок и труп в реку.

Решил в итоге сказать, что он был сам по себе. Сторонился криминала, а теперь подался в бега. Ищет покровительства. Наверное, так будет лучше всего. Надо бы документы еще раздобыть.

Через полчаса ходьбы они пришли во дворик, стиснутый двухэтажными старыми зданиями, еще довоенной постройки. Уцелели во время налетов. Карась уверенно взял в один из них, только в подъезде свернул вниз, в подвал.

Остановился перед железной дверью, постучал. Вскоре дверь приоткрылась, изнутри в щель выглянул нахмуренный здоровяк.

— А, это ты, — сказал он, увидев Карася, потом заметил Борзого и напрягся: — А это что за типус? Ты кого привел, придурок?

— Не боись, он свой, — сказал Карась. — Я за него отвечаю.

Но вместо того, чтобы открыть, здоровяк захлопнул дверь. Карась неловко посмотрел на спутника.

— Щас он спросит у Шрама, можно ли тебя пускать.

Прошла

минута, другая. Дверь осталась закрытой. Карась зло сказал:

— Они че, охерели там? Открывай, давай!

Дверь открылась полностью. На пороге стоял давешний здоровяк. На макушке волос мало, а вот борода густая.

— Заходи.

Он обыскал Борзого, отобрал ствол. Указал вдоль узкого темного коридора:

— Топайте.

Борзой и Карась прошли по коридорчику. Пол каменный, холодный. Сверху постелены доски. Возле стен стояли покосившиеся шкафы, разобранные столы и прочая рухлядь.

Вошли в большую комнату, освещенную тусклой лампочкой. Стены голые, кирпичные, вдоль них лежаки. Окон нет. Сбоку на буржуйке кипел чайник. Посередине стол, за ним сидели четверо человек.

Во главе — сухощавый мужчина, поперек горла виднелся шрам, видимо, кто-то когда-то пытался перерезать ему горло. Это, значит, и есть тот самый Шрам. Глаза пронзительные и неподвижные. Руки-ноги длинные и тонкие. Худощавые пальцы иногда нетерпеливо барабанили по столу.

Рядом по правую руку сидел громадный квадратный мужик, из тех, что в будущем участвуют в соревнованиях по армреслингу или турнирах по пощечинам. Пальцы-сосиски поглаживали рукоять ножа.

Двое других — типичные урки. Небритые, в кепках, со взглядами болотных гадюк. Завалят на месте и даже не поморщатся.

— Ну че, привел гниду, которая нас ментам сдала? — проскрипел Шрам. — Щас мы его на лоскутки разделывать будем.

Глава 9. Допрос

Давно уже я не боксировал, но этого тощего парнишку уж точно пришибу, решил я, натягивая перчатки. Как раз будет полезно перед допросом. Надеюсь, после этого он станет сговорчивее.

— А ты уверен, что мы с тобой подходим по весовых категориям? — спросил я, перед тем, как взбираться на ринг. — Может, все-таки подумаешь еще?

Джураев усмехнулся.

— А кто сказал, что это я буду с тобой драться? Вот, постучи с нашим чемпионом.

И он указал на здоровенного парня, вышедшего из тенистой глубины гаража. До этого другие рабочие цеха скрывали его своими телами. Он походил на разъяренного медведя. Огромное брюхо и кулаки-кувалды.

— Э, нам точно нужен этот бой? — слегка нервно спросил Юшков. — С любым другим я бы тебе позволил драться, но с этим… Он же настоящий убийца.

Но уже поздно было сдавать назад. Рабочие закричали:

— Ну, давай, Кабан, порви его на куски! Что, уже обосрался от страха?

Я перелез через канаты на ринг и указал на Джураева перчаткой.

— После того, как я покончу с ним, наступит твоя очередь.

Но Джураев нисколько не испугался. Кивнул, растянув губы в улыбке.

— Конечно, конечно. Только тебя унесут отсюда ногами вперед, у тебя не будет возможности дотянуться до меня.