Угроза
Шрифт:
– Десятков шесть точно потеряли, - сказал Вик.
– И еще можем потерять… Надо все острова осматривать, верхушки деревьев. А совсем недалеко, у нас, прямо на головы патрули спрыгнул раскоряка. Троих убил, пока до стрел дотянулись.
– А и правда… - Сильда передернула плечами, вспомнив, как в одиночку лазила на дерево. Ведь и там мог оказаться затаившийся паук.
– Не пойму я, чего они хотят? Ведь знают раскоряки, что перебьем их все равно.
– Знают, что плодимся мы медленно, вот и лезут, хотят измором взять, - спокойно объяснил Вик и, пригладив усы, доверительно сообщил: - Атаман Сайка, когда я с ним
– Просто мы их не ждали, - загоревала Сильда.
– Вон на Большом дереве, над нами, сидели двое дозорных, охранять должны были, а ведь спали наверняка. Холодно…
– Убили их?
– Не знаю, - пожала плечами джетка.
– Пустое гнездо наверху. Наверно, вниз сбросили.
– Эх!
– Вик со злобой метнул нож в тужу убитого Олафом смертоносца Коппы, хрустнул хитин. Воин мгновенно успокоился, будто выпустил пар.
– На Совете свара будет.
– Из-за Стаса?..
– Какого Стаса? А, ты про этого, пришельца? Не знаю. Свара будет между Сайкой да Агрисом, с одной стороны, да Важелем и Стефаном с другой. А уж из-за чего - какая разница? Ясно только, что жить дальше так нельзя. Рабов в Темьене все меньше, потому что бегут, но и нас меньше становится, значит и тут им спасения не будет…
Сильда не очень прислушивалась. Пока ей хватило новости о том, что у Важеля и Стефана нашлись организованные враги. Атаман Сайка, хоть и тщедушен, а горяч необычайно. Все знают, что у него не только стрелы, но и нож отравлен, такого силой да нахрапом не возьмешь. Но с Сайкой она не была хорошо знакома, да и побаивалась. Надо поговорить с Агрисом и Вальдом, его старым приятелем.
– А ведь Сайка не атаман теперь!
– вспомнила она вдруг, перебив какие-то длинные рассуждения Вика.
– Ладью утопил!
– К Большому Совету как раз успеет достроить новую. Команда у Сайки всегда найдется, я вот, например, сразу к нему от Стефана перебегу. А там просто - спустил на воду, днище смочил, вот тебе и атаман. Так что зря Важель над ним насмехался, зря.
Кое-как досидев до утра, Сильда стала проситься сбегать на Детский остров, но Вик потребовал все же дождаться Важеля. Тот, правда, сразу же и появился.
– Ну-ка, показывай синяки!
– потребовал он и придирчиво изучил все повреждения на теле Сильды, точнее, те из них, которые джетка сочла возможным показать.
Атаман переговорил и с Виком, а потом спустился в землянку и мрачно перекинулся парой слов со Стасом. Вылез, и махнул рукой.
– Толку все равно не добиться! Не верю я тебе, Сильда, а ему и подавно! Дренко!
– позвал он проходившего по тропе джета.
– Иди сюда. Вместе с Виком отведете этого пришлого парня к ямам, да запрете там хорошенько. Скажете, что я распорядился содержать в строгости. А потом к ладье, Дренко, скоро отплываем.
– Куда собрался-то?
– решилась спросить Сильда.
– Неужели Большого Совета дожидаться не станешь?
– Дружков твоих поплыву ловить, - усмехнулся атаман.
– Ветер был к югу всю ночь, с шаром им не справиться. Пойдут они
– Все сказала уже, - гордо отвернулась джетка и отправилась по своим обычным, хозяйственным делам.
Сильда не была из тех, кто быстро меняется в отношении к приглянувшимся ей людям. Стас, конечно, вел себя ночью не совсем подобающим образом… Мог бы и двинуть этому здоровяку Люсьену по морде, и сотнику зря позволял собой так крутить. Но молодость островитянина немного оправдывала Стаса в ее глазах, да и жизнь на Джемме, где так часто гибнут мужчины, для женщины средних лет довольно скучна.
Она вспомнила, как он назвал ее красивой, и чуть ли не с самого утра начала посылать со знакомыми воинами гостинцы к ямам. Но вскоре передачи начали возвращаться: джеты оправдывались тем, что охранники не желают ничего давать узнику сверх меры.
– Важель сказал им: содержать в строгости, вот и не берут.
Сильда взбесилась, бросила все дела на молодых помощниц и отправилась к ямам сама. Время от времени на Джемму попадали пленники, смертоносцы. Атаманом нравилось не сразу убивать их, а созывать Большой Совет, где все восхищались доблестью добывшего живого раскоряку, а потом судили паука. Приговоры бывали разные: утопить, сжечь, закопать, скормить крабам, выложив на берег…
Для таких пленников и предназначались ямы. Достаточно широкие, чтобы там мог поместиться крупный смертоносец без лап - а другого никто не привез бы на Джемму в ладье, и достаточно глубокие, чтобы пленник не мог своим сознанием бить проходящих мимо джетов. Снабженные крышками из плоских корзин, наполненных камнями, такие ямы, по мнению Важеля, чудесно подходили и для содержания Стаса. Атаман, накануне вечером свято убежденный, что сбежать с Джеммы невозможно, после побега Олафа и Люсьена готов был грызть кулаки от злости.
Сильда явилась к двум скучающим часовым и потребовала, чтобы ей разрешили передать Стасу корзинку. Те отказались, сославшись на слова самого известного атамана, разгорелся скандал. На шум подошли еще несколько человек, и джетка предпочла отступить, чтобы не выглядеть пособницей беглецов.
При каждой смене стражников Сильда возобновляла попытки подкормить Стаса, но успеха достигла, только когда очередной ночью на дежурство заступил тот самый Вик, спокойный малый с пшеничными усами и бледно-голубыми глазами. За это джет получил кое-что и себе, и приятелю. Он легко уговорил своего напарника нарушить распоряжение.
– Я тебя Сайке посоветую, как будет команду набирать, - только и сказал Вик.
Этого оказалось достаточно, и Сильде даже помогли отодвинуть крышку. Так Стас получил надежду на светлое будущее - предыдущие дни и ночи, проведенные в темноте и одиночестве, без всяких новостей, порядком его измучили. Вот только весть о возможной гибели не только Важеля, но и друзей, расстроила островитянина.
Олаф, с которым он когда-то так неожиданно столкнулся в ночной реке Хлое, взял его под свое крыло и помогал если не делом, то уж советом наверняка. Люсьен относился к приятелю даже теплее, с ним Стас не боялся выглядеть смешным. Одного оба не могли понять: врожденной ненависти островитянина к паукам, да и вообще неприязни к насекомым.