Угроза
Шрифт:
– Если там тысячи воинов, то конечно, они убьют восьмилапых. Не понимаю, что заставляет задних идти вперед?..
– спросил державшийся слева от сотника Вик.
– Стрекозы, - уверенно сказал Олаф. Но как именно они это делают? Он опять посмотрел на небо. Помощи с юго-востока стрекозам пока не летело, в воздухе их опять осталось не более двух десятков.
– Скоро мы сможем навесом стрелять в речников, немного поддержим восьмилапых.
– Слабая помощь, - усомнился Вик.
– Они и не заметят. Жив мой атаман?
– Да.
Больше джет
– Иржа пал, - вздохнул Люсьен.
Олаф почувствовал горе стражника. Он-то как раз меньше всего беспокоился об Ирже, который не был чивийцем. Несмотря на то, что толпа речников не двигалась с места, смертоносцы пошли быстрее, вскоре люди оказались у тела паука. Стрекоз почти не осталось, все больше хажцев бралось за мечи, помогая восьмилапым убивать врагов.
"Люсьен, я счастлив видеть тебя…" - Иржу было едва слышно.
Они остановились. Вокруг было столько человеческой крови, сколько не доводилось видеть прежде даже Олафу-сотнику. Истерзанный паук умирал, ни у кого не возникло даже мысли попытаться спасти этот фиолетовый, подрагивающий кусок мяса.
– Слава Повелителю, - только и сказал стражник.
"Слава Повелителю Ужжутака!" - неожиданно мощно отозвался смертоносец.
Откуда-то сбоку появился Патер, стари с разбегу, смешно упал на паука и заплакал. Иржа содрогнулся, прикосновение причинило ему боль, спустя несколько мгновений паук умер. Олафа ударила волна черной пустоты, на миг он потерял способность видеть и слышать.
– Нельзя сопереживать умирающим, - сказал сотник, придя в себя.
– Почему?
– не понял Люсьен.
– Не важно. Последние стрекозы улетели или убиты?
– Ты думаешь, мы прикончили их всех?
– Люсьен завертел головой.
– Нет, вот этого я не думаю, - покачал головой Олаф.
– Я ведь был в их городе, там хватит летучек на каждого из нас. А уж сколько потомства… Сейчас, наверное, уже становятся на крыло, или вот-вот начнут. Нам нельзя уходить в горы, вспомни про обвалы. Там узко… Надо вернуться во дворец, разрушить мост.
– Речники!
– ткнул вперед луком Люсьен.
– Ты же их ненавидишь больше меня!
– Все равно… Зижда, пора останавливаться! Они бегут?
"Здесь я Око Повелителя!" - почти прорычал разгоряченный, израненный паук.
– "Они бегут, в задних рядах поняли, что происходит! Пусть люди вернутся во дворец, на нас есть лучники, этого хватит."
Почти бегом Олаф и Люсьен догнали хажцев. Смертоносцы уже оказались за поворотом, и когда воины последовали за ними, то увидели бегущую армию речников. Возможно, не погибло еще и половины согнанных со всей реки Хлои воинов, толпы бежали, сминая топча друг друга.
– Если они смогут остановиться, то легко убьют четырех смертоносцев, - покачал
– Останови же их, Олаф!
– Не могу. Сегодня он Око Повелителя. Разве можно спорить с Зиждой? Пауки не могут без преследования, это главная часть любого боя.
– А если появятся стрекозы?
– Тогда их убьют, - пожал плечами сотник.
– Если мы не можем ничего сделать, то не будем и нервничать, будь что будет. Ваус! Надо убрать раненых, отойти за мост, а потом все-таки сломать его. Ты слышишь?
– Да!..
– долетело издалека, от самого поворота, за которым скрылись преследующие речников смертоносцы.
– Нам за ними не угнаться, Олаф!..
– Вот и вернись, - негромко приказал сотник.
– Как он тебя слышит?
– нахмурился Люсьен.
– Не знаю. Потом разберемся.
Горная дорога вилась между скалами к степи достаточно долго, чтобы смертоносцы успели истребить всех пригнанных с Хлои воинов. Но речники все-таки опомнились, стали пытаться защититься от пауков, встречать их стрелами. В одной из таких засад погиб один из восьмилапых, еще один умер от ран. Зижда, вспомнив, что он Око Повелителя, и что отряд его должен служить королеве Тулпан, смирил свою ярость.
Вместе с Вучи, уцелевшим подчиненным, Око Повелителя прибежал обратно к мосту, который еще не успели разобрать, и помог своротить бревна в пропасть. Закончить успели вовремя - с юго-востока на Хаж надвинулась туча, состоявшая из сотен стрекоз. Олаф, наблюдая за ними, не без злорадства заметил, что на многих насекомых болтались пустые сетки. Как ни много в городе летучек, а людей-то гораздо меньше.
Защитники Хажа опять собрались в залах дворца, теперь насквозь пропитанных запахом крови. Раненых было так много, что помогать в перевязках пришлось всем здоровым. Происходило это под аккомпанемент каменного дождя, который опять обрушили на крышу горной крепости стрекозы.
– Пусть их!
– причитал Патер.
– Дворец у нас ого-го, сколько стоял - и еще столько же простоит.
Принцесса часто поглядывала на Олафа, но ему вдруг захотелось оттянуть разговор. В самом деле, нельзя же набиваться в женихи королеве, едва переступив порог? Но Зижда думал иначе.
"Олаф, джеты! И ты, морской человек Стас, и ты, Сильда, все идите ко мне, мы должны доложить о прибытии королеве."
"Да она знает," - вяло ответил Олаф.
"Я - Око Повелителя! Мое желание - закон"!
Пришлось сотнику вместе со всем отрядом отойти в уголок, где огромного дворца, где Зижда передал королеве Тулпан искренние уверения Повелителя Чивья в дружбе, а потом принес в дар себя и своих воинов.
"Твоя воля - закон, королева. Повелитель Чивья приказал нам служить тебе."
– Спасибо, - чуть поклонилась Тулпан, за спиной которой в ряд выстроились Патер, Ваус, Чалвен и Алпа.
– Передай своему Повелителю… То есть, я надеюсь, что когда-нибудь он узнает о моей благодарности.