Угрюмый роман
Шрифт:
— То есть ты хочешь, чтобы я сидел сложа руки и смотрел, как какой-то парень кромсает тебя на мелкие кусочки?
— Моя мама не стала бы посылать психа к моей двери.
— Кто знает, может, это тот парень, которого прислала твоя мама? — Мой голос срывается, потому что она сводит меня с ума. — Он может быть самозванцем.
— Ты такая королева драмы. Как тебе это удается?
— Ты только что назвала меня королевой драмы? — У меня вырывается невеселый смешок. — От тебя это звучит богато.
— Эм, я могу остаться
Мы с Санни оборачиваемся.
— Мы не с тобой разговариваем, — рявкаю я.
— Не сейчас, Габор, — шипит Санни. Она поворачивается ко мне и хлопает себя руками по бедрам. — Что ты вообще все еще здесь делаешь? Разве тебе не нужно работать?
— Я взял выходной.
— Опять? Ты вчера отпросился на похороны.
— Я верю, что нужно тратить время на то, чтобы погоревать, — выплевываю я.
Она закатывает глаза. — Мисс Джин даже не была твоей бабушкой. И ты отправил Бейли и Майкла в школу, хотя у них был повод отпроситься на полдня. Разве это не немного лицемерно?
Я усмехаюсь, но не похоже, что у меня есть подходящие аргументы на это. Она права. И сегодня у меня действительно есть пациенты. У меня есть запас с тех пор, как я пропустил так много дней в центре, пока обустраивал мальчиков.
Когда я замолкаю, Санни ухмыляется, как будто она выиграла спор, и поворачивается к Габору. — Заходи внутрь, Габор. Мой дом — твой дом. — Она бросает на меня многозначительный взгляд через плечо. — В отличие от некоторых людей, я не сужу других, основываясь на собственной паранойе.
Я стискиваю зубы. От этой женщины у меня подскочит давление.
— Если он останется, то и я тоже. — Я крадусь к ее квартире.
Глаза Санни метают в меня ножи. — Ты не приглашен.
— Габор, — окликаю я, не глядя на него, — куда ты собирался ее отвезти?
— Я…
— Мы идем в маленький мексиканский ресторанчик под названием “Салюты". Это не пятизвездочный ресторан, к которому привыкл ты и твой рациональный ум, поэтому я сомневаюсь, что ты о нем слышал.
— Салют — мой любимый ресторан. — Это не так. — И так уж получилось, что сегодня я в настроении отведать мексиканской кухни. — Я прохожу мимо Санни. Войдя в ее квартиру, я плюхаюсь на диван. — Поскольку завтрак был так давно, я мог бы съесть тамале.
Она фыркает. — Габор, ты можешь поверить этому парню? Пожалуйста, не приглашай его, поскольку он явно меня не слушает.
— Ну, я…
— О, я умираю с голоду. — Я прижимаю руку к животу и переворачиваю миску. Пристально глядя на Габора, я спрашиваю: — Разве нет какой-нибудь древней пословицы майя о том, что нужно быть добрым к незнакомцам?
— В последний раз, когда майя были добры к незнакомцам, они поработили наш народ, изнасиловали наших женщин и разрушили наши священные храмы, — ворчит Санни.
—
— Полагаю, я…
— Отлично. Я принимаю. — Я закидываю руки на спинку стула и закидываю ногу на колено. Бросая на Санни победный взгляд, я киваю. — Видишь? Габор не возражает, если я присоединюсь к вам.
Санни бросает на него суровый взгляд.
Он морщится. — Я имею в виду…
— Хорошо. Делай, что хочешь. Габор, я скоро выйду. Ты. — Она тычет пальцем в мою сторону. — Это еще не конец.
Я бы и не мечтал об этом.
Санни бросает на меня еще один полный решимости взгляд, проносится по коридору и хлопает дверью ванной с такой силой, что задребезжали рамы во всей квартире.
Габор осторожно опускается на стул и прочищает горло. — Что ж, это должно быть весело.
Веселье — не то слово, которое я бы выбрал.
Санни вцепится мне в лицо, если я продолжу давить на нее.
Но я готов терпеть боль.
Это война за сердце Санни. И я не позволю этому идеальному мужчине майя украсть мою женщину.
ГЛАВА 11
С ОБРЫВА
Санни
Мне удалось поспать максимум три часа, но, клянусь, я капризничаю не потому, что устала. Я на взводе, взволнована и слишком разочарована тем, что мама позвонила как раз тогда, когда Даррел разыгрывал сцену из вчерашнего сна.
Мы ссоримся, как кошка с собакой, но я хотела, чтобы он поцеловал меня больше, чем когда-либо чего-либо хотела. И нет, даже наша ссора из-за Габора не заставила мои гормоны отказаться от идеи "раздеть Даррела".
Даррел идет рядом со мной, когда мы входим в ресторан. Костяшки его пальцев касаются моих, и все волосы у меня на затылке встают дыбом, как будто он с пятидесятипроцентной скидкой в моем любимом мебельном магазине.
Я едва улавливаю аромат свежеприготовленных чипсов тортилья и гуака. Низкая музыка ranchero, наполненная отважными гитарными струнами. Рождественские гирлянды, развешанные по окнам, и фотографии загорелых мужчин в широкополых соломенных шляпах.
Даррел там. Его рука лежит на моей талии, как будто это свидание. Как будто я не на свидании вслепую с другим мужчиной.
И меня это устраивает.
На самом деле, мне хочется прижаться к нему поближе и спросить, действительно ли он бывал в этом ресторане раньше или солгал, чтобы испортить наш обед.
Я веду себя нелепо.
Я должна сосредоточиться на Габоре. Он проделал весь этот путь, чтобы встретиться со мной, и он кажется действительно классным человеком. Этим ясным карим глазам можно доверять, и они совершенно не похожи на убийцу с топором. Я знаю, как распознать психа. В конце концов, я все время нахожусь рядом с Даррелом.