Угрюмый роман
Шрифт:
— Мам, я больше не хожу ни на какие свидания вслепую.
— Почему бы и нет?
— Это было бы неуважением к Даррелу. — Мои пальцы сжимают телефон. У нас просто был момент. Зачем маме понадобилось все портить этой фразой "ты должна выйти замуж за мужчину майя"? — Я не собираюсь встречаться с другими мужчинами, пока встречаюсь с ним.
— Сунита, ты должна подумать о своем будущем.
— Да. — Мое горло сжимается. — Все, о чем я могу думать, — это будущее. — О Дарреле Хастингсе пишут в
Тот факт, что он парень в толстовке со средней школы, делает его еще более милым для меня. Я действительно хотела бы познакомиться с ним помоложе. Я действительно хотела бы загладить свою вину за этот глупый розыгрыш.
— Нет, Сунита, ты не думаешь о будущем. Ты думаешь о широких плечах этого человека, зеленых глазах и его интимных местах. Ты думаешь, я тебя не знаю?
Я ахаю. Не потому, что она неправа, а потому, что она моя мать. — Мама, не говори таких вещей.
— Ты думаешь, он действительно любит тебя?
— Я знаю, что любит.
— Почему? Потому что он говорит, что ты красивая? Потому что ты ‘отличаешься от любой из женщин, с которыми он был раньше’? Конечно, он бы так и сказал. Ты майя. Ты происходишь из длинной линии могущественных мужчин и женщин. Конечно, этих белых людей потянуло бы к тебе точно так же, как их тянуло к нам, когда они колонизировали наши земли.
— Даррел не собирается "колонизировать" меня, мама. То, что у нас есть, реально.
— Потому что ты чувствуешь покалывание и возбуждение, когда он прикасается к тебе? Пожалуйста. — Она фыркает.
— Потому что он замечательный, добрый и поддерживающий. Потому что у него есть все причины ненавидеть меня, но он этого не делает.
— О чем ты говоришь?
— Это парень из средней школы, ма. Парень в толстовке.
— Ай-яй-яй! Кто это теперь?
Моя грудь поднимается и опускается в такт прерывистому дыханию. — Мам, помнишь, когда у меня были неприятности из-за того, что я сорвала ободряющий митинг в старшей школе, и я никогда не говорила тебе почему?
— Да.
— Я сделал кое-что ужасное кое с кем на митинге бодрости духа. Этим кем-то был Даррел.
— Ты уверена?
— Да. — Мой голос срывается, когда я борюсь со смесью благодарности и сожаления. — После всего этого он все еще хочет видеть меня такой, какая я сейчас. Разве не ясно, что он любит меня, мама?
— Ясно то, что у него есть причина вернуть тебя. — Мамин голос тонкий, как лопнувший воздушный шарик.
— Он простил меня, мама. Он больше не держит на меня зла. Он хороший человек. Самый лучший мужчина. Он взял Майкла и Бейли к себе из-за обещания, которое дал своему профессору. Вот такой он человек.
— Милая, я знаю, что это эмоциональное
— Закрывало глаза на что, мам? — Мой голос срывается, когда я разражаюсь слегка ненормальным смехом. — Что я не заслуживаю Даррела? Что он пострадал от моих рук, но все же готов простить меня и любить? Что из этого ты не можешь осознать? — Кричу я.
— Что, если это всего лишь его месть?
Каждый мускул в моем теле замирает.
— Ты слышала, что он сказал в тот день. Даррел из тех парней, которые дают обещание и выполняют его, каким бы безумным оно ни было. Что, если он много лет назад пообещал тебе отомстить?
Я усмехаюсь. — Ты снова смотрела теленовеллы? Думаешь, реальная жизнь такая же дикая, как то, что ты видишь по телевизору?
— Дорогая, реальная жизнь может быть более странной, чем то, что показывают по телевизору.
— Даррел не пытается мне отомстить.
— Подумай об этом. Он мог бы тянуть время, выжидая идеального шанса. Возможно, он хочет довести тебя до высшей точки счастья, а потом нанесет удар.
Я быстро моргаю. Это безумие. Даррелл бы никогда… он бы не стал. Верно? Нет. Я доверяю ему. Он хороший человек.
— Мам, не будь смешной, — бормочу я. Я хватаюсь за любое объяснение, которое успокоило бы ее и развеяло сомнения, которые она пробудила во мне. — Если бы это был план мести Даррела, он бы не ждал целый год, чтобы осуществить его. Мы постоянно сталкивались из-за Кении, Алистера и Белль. Он мог бы с самого начала притвориться заинтересованным, но так и не сделал этого.
— Может быть, он планировал это долгое время и ждал подходящего момента.
— Я собираюсь повесить трубку, если ты продолжишь так говорить, мам.
— Сунита, все, чего я хочу, это чтобы ты не пострадала.
— Даррел не причинит мне вреда.
— Хорошо, может быть, он не причинит тебе вреда намеренно, но знаешь ли ты, что дети сделают с твоей жизнью? Со всеми возможностями, которые у тебя могли быть? Они возьмут на себя все. Как только у вас появится семья, вам больше не придется сорваться с места и преследовать свои мечты. Вы должны взвесить все с учетом своей ответственности перед ними. Это огромное бремя.
— Это мой выбор, не так ли?
— Что, если это с самого начала было его планом? Притвориться влюбленным в тебя, взвалить на тебя двоих детей и заставить заботиться о них вместо него.
— Мама! — Она проделала весь этот путь до Крейзи Тауна и чувствует себя как дома. — Может, ты перестанешь нести чушь?
— Женщины — прирожденные воспитательницы. Ты вложишь все свои силы в то, чтобы притвориться матерью для этих детей, точно так же, как ты отдаешь все свои силы всему, что делаешь. Он собирается откинуться на спинку стула, задрать ноги и позволить тебе вкапываться в землю. Это дьявольски.