Угрюмый роман
Шрифт:
— Я не хочу выходить за тебя замуж! — кричит она мне в лицо.
Мое сердце разбивается вдребезги, и мой мир погружается во тьму по краям. Я напрягаюсь. Я стискиваю зубы. Я сжимаю и разжимаю кулаки, когда в моих ушах раздается хлопающий звук.
— Отлично. — Я выплевываю это слово, и оно отскакивает от стен.
Она смеется. Я никогда в жизни не слышал более пронзительного, срывающегося звука. — Да, тебе это нравится, не так ли, Даррел? Теперь, когда ты знаешь, что я не собираюсь жениться на тебе, ты можешь просто перейти к следующей женщине, готовой
— Почему ты сейчас говоришь о других женщинах? Это ты меня отвергла. Я сказал, что все в порядке. Чего ты от меня хочешь?
— Я хочу, чтобы ты не делал мне предложение, пока мы в постели, Даррел.
— Ты хочешь сказать, что если бы я пригласил тебя в ресторан в присутствии твоих мамы и папы, ты бы согласилась? — Я не верю этому ни на секунду. Она злится на меня без всякой причины. — Ну, прости меня за то, что я подумал, что хотел бы провести остаток своей жизни с тобой, Санни. — Мой голос срывается от досады. — В следующий раз я обязательно оставлю эту мысль при себе.
— Да пошел ты.
— В чем твоя проблема?
— Не говори со мной таким снисходительным тоном! Ты ведешь себя так, словно ты самый зрелый человек в комнате, но в глубине души именно тебе нужно повзрослеть!
— Я? Кто это выбрасывает еду и орет?
— Не смей пытаться обвинять во всем меня, когда виноват ты сам.
Я широко разводю руками. — Как? Чем именно я оскорбил тебя, женщина?
Она поджимает губы. Черные глаза, которые смягчились, когда я лизнул ее в лужицу прямо у стойки, теперь затвердели от гнева. — Я не могу этого сделать.
Мои глаза расширяются. Подступает паника, вытесняя раздражение и кровь, сочащуюся из моей уязвленной гордости.
— Санни.
— Не произноси мое имя. — Ее голос дрожит. Она делает такой глубокий вдох, что все ее тело наполняется воздухом. Она произносит это медленно и уверенно. — Я не хочу слышать, как ты произносишь мое имя прямо сейчас, Даррел. Ты сказал достаточно — сделал достаточно… сегодня.
Мои щеки краснеют. Я опускаю глаза в землю.
— Я не думаю, что нам нужно что-то еще обсуждать. — У нее перехватывает горло, когда она сглатывает. — У меня есть работа, которую нужно сделать.
— Санни. — Я делаю шаг вперед.
Она отшатывается от прилавка. — Уходи.
Я слышу боль, звучащую в ее голосе, и задаюсь вопросом, как я причинил ей боль. Интересно, что вызвало этот разбитый, испуганный взгляд в ее глазах. Это вовсе не входило в мои намерения. Она первая девушка, которую я когда-либо любил. Единственная женщина, которая покорила мое сердце. Я пришел сюда не для того, чтобы причинять ей боль.
Я делаю шаг назад. — Когда ты успокоишься, мы сможем поговорить об этом…
— Нет, ты не можешь диктовать, когда я спокойна и когда мы поговорим. Я сделаю это. Когда я буду готова поговорить с тобой, я тебе позвоню. Не… - она поднимает руку, ее глаза крепко зажмуриваются, — до тех пор держись от меня подальше.
Если бы она дала мне пощечину, было бы
Она следует за мной, держась на расстоянии пяти шагов. Ее рука перекинута через талию, а глаза устремлены в землю.
Я хочу подбежать к ней. Я хочу посадить ее к себе на колени, поцеловать в лоб и сказать, что снова сделаю предложение. На этот раз по-настоящему. Или, еще лучше, я хочу вернуться в прошлое до того, как попросил ее выйти за меня замуж. Я бы прижал ее к себе, вдохнул ее аромат, и пусть этого будет достаточно.
Но она не смотрит на меня. Ее тело напряжено, челюсти сжаты, пальцы сжимают дверную ручку. Она захлопывает дверь у меня перед носом, когда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.
Я остро ощущаю ее отсутствие. Как будто я оставил часть себя в ее квартире. Мое сердце, или мои легкие, или обе почки. Жизненно важные органы, которые мне нужны для выживания. Как я могу уйти без них?
Дорога до моего фермерского дома проходит спокойно. Еще тише, когда я беру ключи, чтобы забрать мальчиков из школы, а затем останавливаюсь, когда вспоминаю, что они собираются в поездку с мисс Беннет, чтобы познакомиться с другой приемной семьей.
Мой адвокат посоветовал мне не перебивать, поэтому я заставляю себя остаться на месте и предоставляю их системе — большой, перегруженной машине, которая понятия не имеет, что Майклу нравится проносить печенье орео в свою комнату, садиться у окна и рисовать. Или что Бейли запрыгивает на кровать в носках, но только после того, как положит все свои подушки и мягких игрушек на пол на случай, если упадет.
Они оба будут в замешательстве, когда вернутся домой. У них возникнут вопросы. Я не могу сосредоточиться на своем разбитом сердце, когда я нужен мальчикам больше, чем мне нужно дуться из-за Санни.
Машина Беннет заезжает на мою подъездную дорожку после семи. Мальчики тащатся мимо меня, не говоря ни слова. У Бейли такой вид, будто он плакал. Майкл смотрит на меня так, словно я предал его.
Мое сердце сжимается. — Мальчики. — Я вскакиваю со стула. — Как это…
— Оставь это. — Майкл хмурится. Он берет брата за руку. — Давай, Бейли. Давай поднимемся наверх и насладимся нашими комнатами, пока нас не выгонят из них.
Я с трудом сглатываю.
Мальчики тащатся вверх по лестнице, и тишина становится громче.
Они же дети. Они не понимают.
Я меряю шагами гостиную. Заказываю пиццу. Мальчики не спускаются.
Я еще немного расхаживаю.
Санни сказала, что позвонит. Я жду этого. Мне нужно поговорить с ней. Мне нужно все исправить.
На этот раз логика меня не спасет.
Наступает ночь.
Наступает утро.
Мой телефон молчит.
Санни не звонит.
ГЛАВА 19