Украденная магия

Гребенщикова Ольга Александровна

– Какие?

– Как ты думаешь, из чего легче сделать красивого зомби? Из молодого тела или из дряхлого старика? Из трупа, который везли через полстраны, или из того, кто минуту назад испустил дух?

Судя по звукам, раздавшимся неподалеку, кто-то собирался испустить дух немедленно. Настя оглянулась и увидела то, чего давно следовало ожидать с учетом похмелья. Бедолага Флур, всю дорогу молча ехавший рядом, слушая тошнотворные истории, наконец, не выдержал. Схватился за живот, кое-как слез с лошади и бросился в кусты. Занимательную беседу пришлось прервать.

–

Ты что, ему эль не давал? – удивилась девушка, – Не знаю, как другим, а мне помогло.

– Он попробовал здешний самогон. От этого пойла никакой эль не спасет.

Из зарослей Флур вскоре вернулся, но вместо того, чтобы сесть на лошадь, дальше пошел пешком.

– Ты куда? – удивился эльф.

Восьмой помощник министра буркнул что-то в адрес поганой выписки и показал рукой вперед. Там, шагах в двадцати, на вытоптанном пятачке у дороги, виднелся колодец.

Пока Флур умывался, его попутчики деликатно смотрели в другую сторону. Над полями светило солнце, ветерок доносил запах свежескошенной травы. Настя поправила волосы, и вдруг ошарашено уставилась на собственные пряди цвета спелой пшеницы, которые еще утром были красными.

– Не поняла… Это тоже от самогона?

Эльф с невозмутимым спокойствием признался:

– Не волнуйся, все идет, как надо. Я дал служанке особый шампунь, чтобы она тебе утром подсунула. Цвет изменится еще не раз.

– Нет, я тебе сейчас все-таки врежу!

– Извини. Это было необходимо.

У Насти не хватило слов достойно ответить на такой цинизм, не лишившись права на въезд в Эль-Антеамон еще на пару тысяч лет.

– Но зачем? – взвыла она, – Ты хоть знаешь, сколько мне стоил тот поход в парикмахерскую?

– Было красиво, не спорю, – пожал плечами Арман, – но по твоей шевелюре нас запомнили везде, где только видели. Красноволосых женщин в этих местах немного, сама видишь.

– А эльфов здесь много?! Давай тебе для маскировки хвост прицепим и глаза накрасим! И еще грудь подложим!

– Хм… Тогда меня точно не забудут.

– Вот и хорошо!

– Да вернется твой цвет волос, вернется. Но тому, за кем охотятся, особые приметы ни к чему.

Настя мрачно вздохнула.

– Говорю же, цвет не раз изменится! – напомнил Арман.

– Угу. Обожаю сюрпризы. Так что там с еще более скверными делами, чем кладбищенское воровство?

Ушастый понял, что его временно простили, и продолжил рассказ.

– На рынке посмертных рабов очень ценится внешняя красота изделия. Толковый некромант может и из тела старушки сделать красавицу, только это дорого и долго. Но можно и почти безо всяких затрат, когда исходный материал был молод при жизни, а после смерти совсем не успел подгнить.

– Я поняла, – угрюмо отозвалась девушка, – значит, кое-кто догадался, что надо поставлять некромантам живых людей, молодые, и красивых, то есть – идеальное сырье?

– Именно, – Арман кивнул, – они также поняли, что жителей Тантлона лучше не трогать. И здесь, на границе Светозарной империи, сразу стало опасно. То есть это было лет пятьсот назад, и с тех пор приняты серьезные меры. Контрабандисты еще остались, но наглеть, как в прежние времена, боятся. По законам империи их немедленно вешают, если ловят с поличным. А ловят их старательно.

– Значит, теперь некроманты довольствуются несчастными случаями и редкой добычей контрабандистов?

– Как бы ни так! Это здесь работорговцев вешают, да в Эль-Антеамоне, но есть королевства, где ни купцы, ни власти не брезгуют торговлей с Тантлоном. Сюда – живой товар, обратно – мертвый, и никаких проблем, все открыто, по закону.

– Но это отвратительно! – воскликнула девушка, – Как вы терпите у себя под боком такую мерзость?

Флур тем временем окончательно пришел в себя и решил вступить в беседу как официальный представитель власти, поскольку пришло время объяснить гостье-чужеземке основы внешней политики Светозарной империи:

– Это древнее и нерушимое правило, – серьезно сказал он, – наводи порядок у себя в доме, а в чужой не лезь. Иначе здесь нельзя.

Арман увидел, как нахмурилась напарница, и сказал:

– Те, кто населяет этот мир, очень разные, ты сама видела. Нельзя всех мерить одной меркой. Иногда то, что для одних омерзительно, для других жизненно необходимо, причем в самом прямом смысле.

– Например, дохлая прислуга? – съязвила Настя.

– Нет, – невозмутимо ответил остроухий, – это скорее роскошь.

Некоторое время все ехали молча, размышляя каждый о своем – кто о тонкостях отношений с соседними государствами, кто о вреде алкогольных излишеств, а кто и о собственном будущем, которое немного тревожило после всего услышанного. Наконец Настя не выдержала и спросила:

– А нам обязательно туда ехать?

– Обязательно, – ответил Арман, – первые некроманты, до того, как увлеклись торговлей, собрали огромную библиотеку. Самые редкие рукописи, самые древние хроники – всё там. Императору и не снился такой архив. И даже эльфам не снился. Сведения об острове заколдованной девы я только в Тантлоне и видел. Правда, в разделе Высокохудожественного Вымысла, но это мелочи.

– Прекрасно, – усмехнулась девушка, – а они нас… не того?.. Не оприходуют?

Восьмой помощник министра, большой знаток внутренних дел ближайшего соседа Империи, поспешил заверить:

– Не бойся, не оприходуют, у них порядки строгие. Свободного иностранца, да еще чиновника Светозарной империи, никто и пальцем не тронет.

– А эльфа?

Флур засмеялся и спросил у Армана:

– Рассказать ей, что будет, если в Тантлоне косо посмотрят на эльфа?