Украденные воспоминания
Шрифт:
— Это нам известно. Что можете добавить от себя лично?
— У меня есть информация, что Хейз организовал в России четыре убийства сотрудников фонда.
— От кого вы получили информацию?
— От мужа одной из погибших. Именно его брат, капитан полиции, пытался задержать Хейза, но был тяжело ранен.
— В России капитаны полиции сами выезжают на задержание? — удивился агент Маньяни.
— Мне сказали так.
— Вам известны места, где может скрываться Хейз? Гостиницы мы проверим, пригородные мотели тоже. Есть ли у него близкие
Наташа покачала головой.
— Не знаю. Но он человек осторожный и не обратится за помощью к человеку, которого можно легко вычислить как его знакомого. Скорее всего, Хейз воспользуется услугами проститутки. Вряд ли уличной, может быть девушкой из элитного агентства, предоставляющей подобные услуги. Возможно, познакомится в баре с какой-нибудь молодой одинокой женщиной и уйдет к ней под видом пылко влюбленного. Мне кажется, обмануть подвыпившую женщину, которая к тому же жаждет познакомиться с уверенным в себе мужчиной, ему будет несложно. С его-то опытом…
— Но вы же понимаете, мы не можем опросить всех барменов Нью-Йорка!
Наташа кивнула и добавила:
— Барменов, а еще билетеров в кинотеатрах…
Затем, помолчав немного, показала на телефон в руке агента Харриса:
— Знаете, когда я ответила на звонок, кто-то сообщил, что он… тот человек так и сказал: «Он арендовал автобус». Если речь шла о Хейзе…
Теперь Наташа замолчала, догадавшись: бывший начальник службы безопасности фонда потому и решил устранить Джона, что окончательно понял — с кадрового разведчика он не получит ничего, а вот с его жены — очень даже легко. Но если это так, то следует что-то предпринимать…
— У вас имеются какие-то доказательства, что именно Хейз убил вашего мужа? — поинтересовался агент Маньяни.
— Доказательств у меня нет, но мне кажется, именно осознав, что никаких денег от моего мужа не получит, Айзек и решился на убийство.
Агенты переглянулись.
— Вопросов больше не будет, — произнес агент Харрис.
Мужчины тут же поднялись. Посмотрели вокруг себя, снова выразили соболезнование. Наташа пошла вслед за ними к входным дверям, и когда оба агента уже перешагнули порог, Маньяни обернулся.
— Никуда не уезжайте. Возможно, придется побеседовать с вами еще раз. Вы извините, но такова наша работа.
— Я буду в Асберри, — кивнула Наташа. — Там теперь надежная охрана.
Глава 20
Лейбошиц ждал звонка от Яши Брука. Тот обещал связаться с ним около полудня, чтобы договориться о встрече. Накануне Брук сообщил, что судья у него практически на крючке, осталось только обсудить детали. Хотя пять миллионов ее не устраивают, она просит прибавить единичку. Миша вспомнив слова адвоката, усмехнулся. Может быть, для Яши пять миллионов и детали, но пацаны, которые позвонили из Раши, предложили всего семь, так что укладываться надо в шесть, чтобы иметь хоть какой-то гешефт. Если судью устроят шесть лимонов,
Миша сидел в своем офисе в мягком кресле и поглядывал на экран телевизора. Показывали бейсбол, в котором он отказывался что-либо понимать. В другом кресле устроился Верблюд, которому на бейсбол вообще было наплевать. Верблюд не то татарин, не то узбек, и звали его Камаль Иванов, а погоняло приклеилось к нему еще на родине, в Череповце.
Звонить Бруку Лейбошиц не собирался: кто он и кто Яша — две большие разницы. Но время шло, а время — это все-таки деньги.
— Давай-ка сами к нему заедем? — предложил Миша.
— Давай, — согласился Верблюд. — Это мы мигом. А к кому?
— К адвокату, — пояснил Лейбошиц. — Что-то он уж больно долго телится.
— Пацанов брать?
— Не надо, — скривился Миша, — мы с этим лохом только побазарим.
Они покинули офис и двинулись к «Мерседесу» Лейбошица. Обошли машину, осмотрели ее внимательно.
— Я бы заднее левое колесо подкачал, — обронил Верблюд.
— Так подкачивай, чего стоишь? — махнул рукой Миша.
— Да я только на всякий случай сказал.
— На всякий случай обычно молчат, — напомнил Лейбошиц, открывая дверцу автомобиля.
Он уже хотел сесть за руль, когда увидел Ирку Строчилу, которая спешила явно к нему.
— Ну что, долю принесла? — поинтересовался Миша.
— Какая доля, Майкл? — ответила та. — Ты же знаешь, я на твоей территории не работаю.
— Живешь-то все равно здесь. Случись что, ко мне ведь побежишь: «Миша, помоги!» А как я помогу, если ты комсомольские взносы не платишь?
— Я поговорить пришла. По очень важному делу.
— Да какие у тебя дела? Если клиент не рассчитался, своих латиносов проси с него снять. Я-то при чем?
— Не в том дело. Тут большими деньгами пахнет.
— А ты унюхала и сразу ко мне? Ну ладно, садись. Нам по делам смотаться надо, ты по дороге расскажешь.
Миша сел за руль, Верблюд сзади, а Строчила на переднее сиденье.
— Давай, начинай! — приказал пассажирке Лейбошиц, резко срываясь с места.
Строчила обернулась на Камаля, и тот спросил:
— Чего смотришь? Влюбилась, что ли?
Ирка скривилась и вздохнула.
— Я жду! — напомнил Лейбошиц.
— Позавчера я подцепила в баре мужика… Ну, ты ведь знаешь, где работаю. Такой из себя солидный, только рука перебинтована. Посидели мы, он угостил, потом спросил, на работе ли я. И тут… Я даже ответить не успела, как мужик мне пять штук предложил. Я уж испугалась, не маньяк ли, но он объяснил, что ему недельку в тихом месте перебиться надо, мол, от жены ушел. Застукал ту с любовником, вломил ему и сломал себе руку…
— Бить не умеет, — встрял Верблюд. — Я, например, в бетонную стену ударю, и ничего у меня не сломается.