Украденный. Книга вторая
Шрифт:
— Итак, в ближайшие дни в Октафор вас поведет моя рука — Бакриярд Янаан.
— А ты, вождь Арис, разве ты не поведешь нас?! — сказали несколько человек сразу.
Арис помолчал немного прежде, чем ответить. Спустя несколько мгновений воцарилась тишина, а затем над толпой повисло напряжение. И дождавшись, когда оно загустеет, Арис наконец ответил:
— Я пришел в Линферон, чтобы пройти обряд и принести надежду. Теперь я должен вернуться к Небесному отцу.
Ложь давалась легко. Они слушали открыв рты и он повторял слова, придуманные вместе с Бако и старшим шаманом. Они должны верить,
— Я вернусь когда придет день битвы и приведу помощь Небесного отца. Мы остановим колдуна и потомки вечно будут петь о нас песни и сложат легенды.
Он и сам почти поверил себе.
После этого обсуждали только детали. Спорили о будущем устройстве войска, гадали, где взять продовольствие и как возить воду в город. К обеду появился Акуила, мрачный и бледный, сел сбоку и слушал, что говорят другие. Жрец томозиев быстрым шепотом передал ему все, что было.
Потом они разделили трапезу и Арис объявил собрание завершенным. Тут-то Акуила сказал:
— Великий вождь и другие вожди, цари и короли народов! Простите мое недостойное поведение! Теперь, великий вождь, позволь мне сказать.
Арис поморщился, но кивнул. От Акуилы ничего хорошего ждать не приходилось и он не подвел его.
— Мы обсудили очень важные дела касающиеся боя с Мешем. Но когда Меш погибнет от руки нашего вождя, а наш вождь так уверен в этом, что и нам не следует сомневаться!
Арис услышал, как Бако скрипнул зубами, но успокаивающе повел рукой. Сам же Арис думал, если Акуила опять начнет мутить воду, стоит все таки выгнать его. Он смущает всех, хоть каждый человек это великая ценность, но такой, как Акуила принесет только смуту.
— И веря всем сердцем в победу нашего дела и нашего вождя я не могу не думать о будущем. Когда все будет кончено, мы попытаемся вцепиться друг другу в горло и станем делить места в новой империи, прямо на останках луши. Мы все это знаем — не успеет остыть кровь после сражения, каждый начнет тянуть одеяло на себя. Пока мы все равны и опасность перед нами, почему бы не попробовать сейчас договориться и тем предотвратить будущие споры? Заключим союзы, разделим земли…
— Сейчас рано говорить о том, что будет после боя с лушью, — заметил Арис, едва разжимая губы.
Однако Кеттер вдруг поддержал Акуилу:
— Возможно, нам стоит выслушать предложение благородного рыцаря Венанди, о великий вождь? Что плохого в том, чтоб предотвратить будущие споры, которые непременно наступят после победы?
Большинство вдруг закивало в такт словам Кеттера и Арис дернул плечом: зачем старик поддержал этого Венанди? Но вдруг понял — пока они спорят о землях, им не страшно. Даже глупый Акуила приносит пользу.
— Расскажи, как ты хочешь все разделить, а мы послушаем. Но я кажется знаю. Ты потребуешь себе половину всего, а нам оставишь болота и соленое море? — лукаво спросил Арис и все рассмеялись, но Акуилу это не смутило.
— Наш великий вождь еще не женат. Пусть выберет себе жену среди наших дочерей и сестер. Среди них есть прекрасные девушки, и прочные связи определят будущее.
Перекрывая поднявшийся гул, Бако ухмыльнулся:
—
— Это так, — подтвердил его слова Мирам, — многие знают, что в Томозе, Литерее и у анназар, в Карре, у короля только одна жена. Она сидит с ним на стуле и говорит, что ему делать, да простят меня мои союзники! У вас мужчинам нужно иметь очень много силы, чтобы противостоять своим женам, сестрам и матерям, которые дают вам советы! Однако мы, племенные вожди держимся того мнения, что женщина и мужчина созданы разными и каждый должен заниматься своим делом — жены должны рожать и охранять потомство, а мужчины должны охранять их, земли и стада.
— Что ты хочешь этим сказать? — хмуро спросил король Дже из Литереи.
— Я хочу сказать, чем больше детей у вождя, тем лучше. Одной жены для вождя мало!
Все племенные вожди дружно захлопали в ладоши, а Арис с удивлением следил, как такие неуверенные в недавнем обсуждении о походе в Октафор, теперь они готовы биться насмерть за его будущих жен.
— Хорошо, — заговорил меж тем Бако, — наш вождь прошел обряд и по всем законам теперь ему пора жениться. Чем быстрее вождь женится, тем лучше. Он может принять в жены всех достойных девушек сразу. Но нужно поспешить — ведь скоро он снова покинет нас.
Не успел Арис сказать что-то, как многие вожди согласно закивали, а Акуила, который до того выражал возмущение от мысли, что у вождя должно быть много жен, вдруг воскликнул:
— У нас теперь вождь царей и королей! Такого еще не было никогда в мире! Так пусть у вождя вождей будет много жен!
Затем он повернулся к Арису и произнес преувеличенно вежливо:
— Но кто станет первой женой?
— Не свою ли сестрицу ты хочешь подсунуть вождю?! — мрачно спросил вождь Потупсен, седой старик с лицом загорелым до черна. Он прибыл совсем недавно — бежал с остатками народа, едва вырвавшись из капкана луши. Арис помнил, что говорили о нем — он не настоящий вождь, а дед жены прежнего вождя. Всех других убила лушь.
— Ты не король и не вождь, и твоя сестра — старуха! — говорил Потупсен. — Ей минуло шестнадцать зим! А моя внучка нежный цветок, едва распустившийся бутон! Такая девушка больше подойдет в жены великому вождю!
Акуила сразу порозовел и будто забыл о головной боли. Арис, прежде, чем начался скандал поднял руку, чтоб сказать, что не помышляет о женитьбе, однако Кеттер, быстро дернул его за рубаху и прошептал:
— Ради Неба, вождь!
— Я забью тебе в глотку твои слова! — орал Акуила, а Потупсен, не слушая больше, тоже вскочил на ноги и краснота выступила сквозь загар его щек.
Бако встал и возвысив голос требовал соблюдать правила и угрожал страшными карами, но никто не слушал его, как стая псов они сцепились хваля своих женщин и ругая чужих. Даже северные короли у которых в традициях не было многоженства усиленно спорили.
— Все эти споры напрасны, — холодно сказал Арис и все вдруг услышали его голос, хоть и говорил он тихо. — Никто не станет моей первой женой. Сядьте.
Он чувствовал их недовольство и досаду.
— Моей первой женой станет Небесная дева. Это все.