Украина в огне
Шрифт:
— Круто, вообще!
— Ха! Еще бы! И заметь — без потерь… Когда в обороне попали под окраинский «Оплот» [76] , пока сожгли — троих положили только убитыми. Полгруппы — раненых. Тут же — пять единиц брони — враз! Мы за все время из боевой техники ровно на единицу больше подбили всего. И то — неизвестно, сколько потом восстановили и какие потери по экипажам. У нас же как: укусил — ушел…
— Да… «уперся — лег»… И какой, Кирилл, счет — на сегодня?
— Говорю же тебе — одиннадцать. В «полевых» больше только у Гирмана. Но Боря — вольный охотник — заточен только на
76
Украинский танк «Т-84» «Оплот».
— А танков?
— Два. «Чизет» и «Оплот». Правда, еще одну «Тварыну» под занавес обороны неплохо обстреляли — у меня как раз первый «РПГ-29» тогда появился, но — не срослось. Отбились пшеки. Потом на месте что-то с катками сделали и уползли. Повезло! Мы бы его добили, сто пудов, да слишком много вокруг пехоты было. Ну, и добровольцы, как обычно. Вот упертые ребята, не то что регулярка ЦУРюков.
— Дед — маладца!
— Ему скажи. Вон, с твоими — возвращается.
— Как его правильно?
— Иван Григорьевич…
Подошла группа. Старшие секторов, получив инструкции, разошлись по зонам ответственности. Саперы, вместе с офицером спецназа связи, пошли ставить дымовухи. Передерий и Педалик остались с нами на КПП. Со стороны Родаково к бугру подтянулась мини-колонна остальной инженерной техники.
— Мне Деркулов рассказал о вашем, Иван Григорьевич, эксперименте на заводе «Заря». Красивая работа. Творчески подошли к делу. Поздравляю с заслуженным успехом!
Дед, услышав такое от Петренко, за малым — на зад не сел…
— Спасибо! Признателен за оценку.
— Да, еще… Я вам обещал подкинуть инженерных боеприпасов, помните? — Наивный! Да чтобы Дед — забыл?!
— Да! Да! Конечно…
— Пойдете со мной. Получите обещанные «Охоты». Ну и я от себя кое-что приготовил. Три комплекта «Вербы» [77] , на случай диверсионных задач. Два ящика «Поминалок» [78] нового поколения. Вам — понравится! Все, как во «второй», только корпус — камуфлированный пластик сложной геометрии. Препятствует идентификации объекта, как мины. Народ «Кляксой» окрестил. Несколько сосредоточенных зарядов, просто взрывчатки и так — по мелочам.
77
Противотранспортная (многоцелевая) мина «МЗУ-2».
78
Семейство противопехотных мин «ПМП». Сленговый термин «поминалка» произошел от целого массива вольной расшифровки аббревиатуры «ПМН», от: «Помяни Мою Ногу» — до почти гоголевского: «Принесите Мне Ноги».
— Григорьич, Жука возьми. Сложите все возле Жихаря, назад двинем — заберем.
С утра поехал в штаб. Своих приказал не поднимать до одиннадцати. Пусть отоспятся. Кобеняке настрого запретил гонять народ. Заниматься, но не выкладываться. Самое главное — психологическая подготовка. Чтоб припухшими мышами лежали мне до команды «Огонь». Пусть лекции лучше читает, а люди хотя бы физически отдохнут. В семнадцать — отбой, в полночь — подъем. До часу смотр и выдвигаемся. До позиций еще дойти надо. Тяжелое вооружение и большую часть боеприпасов с ночи загрузили в ниши, под присмотр снайперских секретов, но и того, что осталось, — с головой. В Родаково дорога проходит под железнодорожными рельсами через ряд туннелей — центральный узел обороны полка. Туннели не очень большие, не каждая фура под ними пройдет, да еще и под разными углами друг к другу. Со встречными машинами не разойтись — кто-то должен принять в бок и пропустить. Пока проехал, увидел знак.
Из поселка в сторону Бахмутки шел скотовоз с бычками — какой-то не шибко расторопный хозяин надумал наконец-то ноги уносить. Навстречу — «КамАЗ» с последней партией обещанного Колодию подкрепления. Буслаев умный мужик, если бы он мне «такое» прислал — поимел бы конкретный скандалище.
Пока два грузовика пытаются разминуться и отирают бортами кладку дикаря, пассажиры осматриваются. Там — два десятка телят, и здесь — два десятка телят. Глаза — один в один: испуганные, потерянные, по-собачьи несчастные, да еще и с печатью какой-то запредельной обреченности. Словно понимают, что одних — на бойню и других — на бойню. Пусть внешне и отличную, но такую же — конкретную живодерню, только для двуногих.
Просто — отрыв башки, как озарение какое-то… Надо Колоде сказать, нехай заворачивает назад — к такой-то матери. С них — толку?! Телята, блядь, одно слово! Под первым же артударом подорвутся и побегут кто куда. Потом под них двадцать ям копать. Сколько можно уже — копать… Достало! Не… Сдам сейчас «Команданте». Вот пусть он попробует Богданыча уболтать.
Майор о пополнении и о его качественном составе уже знал и на мои провокации не поддался:
— А шо зробышь? Е, яки — е!
— Ну и куда ты этих щенков сунешь?
— По пидроздилам — пидуть…
— Да они у тебя «по пидроздилам» — лягут!
Но Богданычу, видать, уже не до разговоров и подкрепления:
— Та видчепысь ты!
Приехал Буслаев. Вежливо и душевно обложил меня в три этажа. Нашел отдельные, особо добрые слова морально-матерной поддержки для комполка. Прочел краткую, но эмоционально заряженную лекцию на тему: «Выбор места и времени для ё-рефлексий. Что со всем этим дерьмом делать и кому куда идти — персонально». После долго и методично занимались вопросами подготовки и проведения операции.
Мои мужики неспешно отрабатывают смены позиций, сигналы, слаженность расчетов — все то, что вчера не успели. Половина бойцов, которые постарше, все как один увлеченно учат свои огневые карточки. Причем чем ближе мы подходим, тем — увлеченней.
Буслаев, задрав бровь вверх, вопросительно зыркнул.
— Отдохнуть бы людям, Дмитрий Иванович…
— Так на кой — вывел?
— Взаимодействие номеров еще раз прогнать. Да и не расхолаживались чтобы…
— Лады. Все у тебя?
— Да вроде…
Буслаев словно оттаял на мгновение.
— Тогда — удачи тебе, дорогой! Все что надо — сказано. Дело за малым — разорви их на этом холме. Порви, Деркулов, так, как ты можешь. Вложись! Не думай ни о чем — только рви. Или — здесь и сейчас, или — уже никогда. Облажаемся мы, тогда — все! Не будет у нас с тобой больше такого шанса. Никогда не будет. Понимаешь — никогда! Не устоим, не удушим — считай, просрали и себя, и войну, и страну. Сколько потом ни бегай по миру — будут отлавливать, пидарасить почем зря и, как бешеных собак, вешать поодиночке. Так что нет у нас с тобой, Деркулов, другого шанса. Помни это! Давай, братишка, — удачи в бою!