Украина в огне
Шрифт:
Добровольческий взвод, не слезая с брони, длинными веерами зачастил по промоинам по обе стороны верха дороги. Два БТР, вторя хору, затукали крупнокалиберными. Коротко и страшно захлопал в ладоши миномет…
Боковым зрением заметил, как по-деловому, тихо, быстро и обильно — конкретно, одним словом — обоссался сидевший в углу у входа Виталик. Закушенный зубами рукав ватника и переполненные безумием глаза. Если он сейчас вскочит и побежит — произойдет катастрофа. Давать распоряжения нет времени, да и глупо. Сместился на шаг, цепко ухватил его пятерней за шиворот, рванув на себя, зацепил второй за ремень и, что мусорный мешок, зашвырнул пацаненка на спальник в нишу. Жук придушенно заскулил, но орать не стал. Спасибо и на этом.
Связисты молча ждали моей команды. Зря я вчера погнал
— Присмотрите. Чуть не сорвался, гаденыш…
Докрутив, кинул в стереотрубу взгляд на место разрыва. Холм на нашей, правой стороне, у самого верха. Воронка метров на сто ниже и шагов на двести правее засады Жихаря и Денатуратыча. Позиции их группы сектора «С» еще ближе к брусчатке. В месте, куда ударил танк, никого из наших быть не могло.
Как обстрел начался, так внезапно и прекратился. Трал как ни в чем не бывало закашлял дизелем вверх по склону. Следом двинулась остальная техника дозора.
— Вызывай Террикон, — пришла, Костя, твоя пора.
— Есть Террикон!
— Террикон! Я — Дубрава-Один!
Насколько, оказывается, непривычно связь держать по телефону, а не по родным «сто сорок восьмым»!
В трубе чугунными ядрами зарокотали знакомые басы Богданыча:
— Шо у тэбэ за стрилянына, сынку?
— Цэ клятым москалям нэрвы та стийкисть шлунку на обсирон пэрэвырялы.
— И як?
— Та нэма тут никого, батько.
— Гарно.
— Надо выйти и встретить хлопцев… — Ну, сейчас Колода заартачится! Я его, конечно, понимаю, но вот только Кобеняку самому с такой элитной ордой не управиться. Ничего! Для тебя, Богданыч, есть волшебное словечко. Сейчас ты у меня ужом завьешься.
— Поглянэмо…
— Нечего глядеть. Без тебя свадьбы не будет. Внизу шесть «зюзек» разворачиваются. Один твой шафер — с буссолью [83] .
— Нэхай им кожного ранку сто хрякив у рота сэруть! От бисова сволота на мою печинку! В тэбэ — всэ?
— Всё… Встретишь?
— Так! Зустрину… Шо там — ще?
— Балалайка, два краба, одни «подштанники», три коробочки, полторы сотни духов, три жестянки [84] .
— Гаразд!
83
Буссоль — оптический прибор целеуказания и подготовки данных для артиллерийской стрельбы.
84
«Балалайка, два краба, одни «подштанники», три коробочки, полторы сотни духов, три жестянки» — боевая машина поддержки танков, два танка, самоходный миномет, три БТР, 150 пехотинцев, три единицы небоевой бронетехники.
— Отбой связи!
Через пять минут после прохождения машинами дозора Родаковского перевала плотной колонной, на счет развернув «елочкой» вправо-влево пушки по обе стороны дороги, тронулись остальные машины. Построение — унифицировано. Впереди ударная группа. «Леопарды», правда, кончились — у трассы еще стоит парочка, но ко мне они, кажется, не собираются — нам и так мало не показалось и без них. Первым пополз минный трал, за ним дуэт из «Тварыны» и «Лёли», КШМ и три оседланных пехотой БТРа — управление, не иначе. Следом, на малой дистанции, танк, минометная самоходка, поротно — по три грузовика — пехота, четыре облепленных добровольцами бронетранспортера, несколько разнородных машин ремонта и обеспечения. Новая группа, опять — танк, миномет, три бортовые машины, бронетранспортеры или БМП и — так далее, в едином ритме.
Повернулся к Костику:
— Общую!
— Есть Общая!
— Дубрава-Один — проверка связи!
— Второй — на связи! — Жихарь, по голосу слышно, готов к пиршеству. Зря кто-то надумал в Крыму пустить татар первым тараном. Ой, зря…
— Третий — на связи! — голос, как «Таволга». Толстый, спокойный и с виду неказистый. Ну правильно — на кой Салимуллину нервы?! Вон у брата, считай кровного, Юры Жихарева — на двоих хватит.
— Четвертый — на связи! — Гирман тоже с нервишками нормально управляется. Кто бы сомневался!
— Пятый — на связи!
— Ну, что, Борек? Как ты, пехотура кундузская? Да знаю! Знаю, что готов… Куда ты у меня денешься, родной?!
— Шестой — на связи! — С тобой, Василь Степаныч, чуток попозже переговорим.
— Седьмой — на связи! — Фу-у-у… Товарищ Петерс — на месте. Пронесло! Правильно, не валиться же истуканом наследнику тевтонов от первой же слепой стрелянины какой-то шляхетской тарахтушки!
— Дубрава-Один — всем! «Нарыв — лопнул!» Повторяю! «Нарыв — лоп-нул!»
Дорога почти до самого верха забита техникой. Еще пара минут, и доползет наш железный кулак до точки «эх, понеслась!». Судя по всему, на Родаковское направление двинули больше чем один усиленный пехотой бронекавалерийский батальон. Сейчас полностью втянулось первое подразделение. Не считая звеньев управления, ремонта и обеспечения, у них четыре группы по девять машин. Всего порядка пятидесяти единиц. Следом пошла следующая рота — на подъем втянулось КШМ с тяжелым прикрытием и пара групп. Не ошибся Шурпалыч, все точно по его раскладке. От нас да самой трассы дорога запружена броней. Ну и начнется тут вскорости…
Можно прикинуть, с чем в «итого» придется иметь дело и куда сразу бросать «ПТУРы». Цели у нас изначально разбиты по приоритетам.
Номер первый — «Лоара». Без счету проклятая пехотой всей Конфедерации адская балалайка. Мудрый ход пшеки сделали — не придраться. Не можешь защитить танк от гранатомета — защити от самих гранатометчиков. Не хватает ума придумать свое «как?» — сдери идею у «русских пся-кревичей» — они еще в Афгане весьма неслабо применяли «Шилку» [85] против духов. Машины разные, а принцип один: помноженная на огневую мощь сумасшедшая скорострельность, плюс возможность подавлять несколько целей одновременно. Пока в зоне ответственности этих зараз — три штуки. Надеюсь, Передерию хватит везения таким образом голову колонны на фугасы поставить, чтобы и нашей голосистой приме перепало. Еще одна «Лёля» прикрывает танк и управление выползающего на брусчатку второго бронекавалерийского «пидроздилу». Третья окажется где-то за триста метров до начала подъема. Приговорить суку — вопрос нашей чести и долг памяти по пацанам. Вот ее, дорогушу, и отдам Дэну на первый выстрел.
85
Зенитная самоходная установка «Шилка», вооруженная 23-мм счетверенной автоматической пушкой.
Приоритет номер два — танки. Семь-восемь штук на брусчатке. Парочка подпирает снизу. Круто… Никогда бы не подумал, что решусь на такую авантюру. Остается надеяться, что двенадцать троек Салимуллина, четыре пары Гирмана и восемь троек Никольского в первом перекрестном залпе не забудут, что танк всегда — танк. И пусть «Тварды» не навороченный на всю голову «Леопард», но что может эта машина — народ знает. В противном случае внуки четырех танкистов и их собаки быстро растолкуют нам, как надо по уму управляться с тяжелым вооружением.
Третий клиент из подрасстрельного списка «ви-ай-пи» — самоходные минометы, из-за торчащих из башенки двух угловатых стволов прозванные у нас «подштанниками». Как по мне, сегодня опаснее этой машины нет. Единственная надежда, что БТР — не танк, и бить в упор неподвижные «AMVэшки» из любого тяжелого гранатомета все одно, что жаканом из двустволки — домашних кроликов в клетках.
Последняя головная боль — пехота. У нас, в каждой тройке, специально для собратьев по цеху есть третий номер. У него — спарка «Шмеля». Во время залпа каждый огнеметчик делает сразу по два выстрела в грузовики своего сектора. Надеюсь, сорок выстрелов на неполные два десятка машин в первые три-четыре секунды боя в состоянии, особо не мучая, переправить коллег по несчастью из говенной действительности — в лучший из миров. С добровольцами, однозначно, придется повозиться. Ну, никто, вообще-то, не обещал, что будет легко…