Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время.

Марчуков Андрей Владиславович

Н. А. Сергеев. Тоня на Днепре. 1889

А вот Днепр, величаво несущий свои воды в Чёрное море, пологий левый берег и высокие кручи правого. А над ними — синее небо.

К названию: «тоня» — это не женское имя, уменьшительное от «Антонины», а место, где ловят рыбу, рыбацкая артель или рыболовецкое предприятие, закидка невода.

В. Е. Маковский. Украинский пейзаж с хатами. 1901

Кусочек Малороссии: хатки, река и залитая солнцем даль.

Н. А. Сергеев. Яблони в цвету в Малороссии. 1895

«...Верю в майский день, от яблонь белый...». А здесь — весна. Всё цветёт, всё ды­шит свежестью молодости.

Н. К. Пимоненко. Украинская ночь. 1905

Это, конечно, не иллюстрация к гоголевскому описанию украинской ночи. Его строки — уже сами по себе живопись в слове. Здесь же — просто мягкая малорос­сийская ночь, очень талантливо переданная. Тут и природа, и жанровая сцена, и тот самый народ.

А. М. Куркин. «Свадьба». Иллюстрация к произведению Н. В. Гоголя «Сорочинская ярмарка». Палехская техника.

А вот и сам «классический» образ — весёлый, открытый, немного наивный, но добрый по своей сути, который так полюбился русскому обществу — образ пе­сенной, красочной, народной Малороссии..

О. И. Коминарец. Иллюстрация к книге Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» (М., Махаон, 2009)

А. А. Пластов. Иллюстрация к произведению Н. В. Гоголя «Сорочинская ярмарка», 1950

...и племени «поющего и плящущего».

Но, как и всюду, в увлечении этими представлениями оказалась важна мера. Ещё немного, чуть меньше вкуса и таланта — и образ песенной Малороссии, весёло­го, неунывающего народа может обернуться «гопаковско-шароваристой Украиной», где эти песни и пляски станут самодовлеющи и навязчивы. (Впрочем, если такое случалось, то чаще по вине не столько русских наблюдателей, сколько творцов ав­тообраза из числа адептов национально-украинской идеи).

И «поюще-танцующий» этнографический образ оказался настолько прочным, что прошёл через года, социально-экономические формации и политические бури. На иллюстрации: мозаичное панно станции «Киевская» Арбатско-Покровской ли­нии Московского метрополитена (1953 г. Художники В. А. Коновалов, В. Н. Аркелов, П. М. Михайлов, Л. А. Карнаухов, А. К. Ширяев, И. В. Радоман, К. П. Аксёнов, скульптор Г. И Опрышко.Красные знамёна с Лениным, люди одеты по послево­енной моде, на груди у некоторых награды — совсем другая эпоха. Но. в самом центре — всё те же танцующие и поющие персонажи в народных костюмах, своим этнографическим обликом призванные показать, что это Украина— национальная республика, особая национальность.

Вообще, станции «Киевские» (и эта, и одноимённая станция Кольцевой ли­нии, 1954 г., художники А. В. Мизин, Г. И. Опрышко, А. Г. Иванов)— очень хоро­шая иллюстрация коллективного образа Украины. С одной стороны, в их отделке получили отражение уже бытовавшие представления об этом крае, его истории и культуре, а с другой, они уже сами служат средством их трансляции. На фресках и мозаичных панно, украшающих подземные дворцы, представлены все значимые события прошлого и настоящего (на момент постройки станций). И этнографиче­ский элемент там далеко не последний.

И. С. Орлай. Гравюра К.В. Зеелигера.

Разносторонний человек, директор Нежинской гимназии высших наук, в ко­торой учился Гоголь.

Представитель Карпатской Руси, как прежде называли этот регион в России и на самих Карпатах, Иван Семёнович Орлай (1770-1829) был сторонником об­щерусского единства, и своих земляков- соплеменников считал частью Большо­го Русского народа. Очень долгое время именно такой взгляд на русинов был живительной силой для национального движения в Карпатской Руси, Буковине и Галиции. Но в ХХ веке судьба общерус­ской идеи и её сторонников сложилась на этих землях, и особенно в Галиции, трагически.

Николай Алексеевич Полевой (1796–1846)

Купеческий сын, самоучка, ставший одним из ведущих русских журнали­стов своего времени. А кроме того, исто­рик, писатель, драматург, литературный критик.

С особым интересом Полевой отно­сился к исторической тематике, кото­рой посвящал как свои литературные, так и исторические труды. Он является автором шеститомной «Истории русско­го народа» (1829-1833 гг.), задуманной как антитеза «Истории» Н. Карамзина. Смысловые акценты тут смещались: по убеждению Полевого, главным геро­ем и носителем истории являлось не го­сударство, а народ.

А. И. Герцен. Литография Л. Ноэля. 1847

Александр Иванович Герцен (1812— 1870). Человек неординарной судьбы (на­чиная с того, что носил искусственную фамилию: по отцу он был Яковлев) и неза­урядный. Революционер, западник-радикал (хотя и не чуждый некоторым национально-государственническим идеям).

Оценка Герценом творчества и обще­ственной позиции Гоголя (до «Выбран­ных мест» и после них), которые он рассматривал с точки зрения своих социально-политических убеждений, оказалась резкой и во многом неспра­ведливой, больно задев писателя.

Но именно она, вкупе с «Письмом к Гоголю» Белинского, сформировала отношение к нему последующих по­колений левой и западнической обще­ственности (да и советского литерату­роведения). Что поделать: Гоголь был фигурой знаковой, и потому не мог остаться в стороне от перипетий общественной жизни. А его призыв к единению и цельно­сти в пылу общественных битв оставался не услышанным. А может, в тех условиях и не мог бы ничего изменить.

Тарас Григорьевич Шевченко (1814–1861). Автопортрет. 1850