Украшение его профессии
Шрифт:
Кресло Бликера снова начало медленно вращаться. Патрик знал, что сейчас произойдет. Он все взял под контроль.
— Что представляет собой Пол, как патентный юрист? — спросил Бликер.
— Компетентный человек, — осторожно ответил Патрик. — Мы рады, что вы послали его к нам.
Бликер почти оправдывался. — Вы знаете, почему я сделал это, Кон. Нет больше никого в компании, кому я мог бы доверять, чтобы заставить его строго придерживаться правил. Действительно заставить его. Вы знаете, что я имею в виду.
— Конечно, Энди, я знаю. Он блестящий парень. Я бы нанял его в любом случае. Перестаньте тревожиться о нем. Просто позвольте ему делать свою работу хорошо, день за днем. Так же, как делал я, когда работал для вас.
— Я упорно работал с вами, Кон. Заставьте Пола потрудиться.
— Он упорно работает, Энди.
— И еще одна вещь, Кон. Вы изменили торговые знаки. Неол на ... Шайне, так вы сказали?
— Верно. Неол торговый знак низкого качества. Шайне лучше.
— Так, Кон, и еще. Джейн собирается устроить что-то против вас, Кон. Из-за изменения знаков на его заветном Руководстве.
— Это не так уж плохо, Энди. Патрик поразился методу пожилого человека. Ни разу во время разговора Бликер ни спросил Патрика, собирается ли патентный отдел утвердить производственное предприятие терпинеола. Он даже вообще не спросил его о патентной ситуации с терпинеолом, хотя они оба знали, что это было жизненно важно для будущего Бликера в компании. И все же, вопросы и давление там все равно были, и эти вопросы задавало их очевидное упущение. Патрик решил поставить вопрос с прямотой. Он просто сказал: — Мы еще не полностью решили проблему с патентом, Энди. Но мы, конечно, надеемся получить ответ для вас задолго до заседания правления в понедельник утром. Если повезет, то, может быть, даже сегодня вечером.
— Это прекрасно, Кон, — пробормотал Бликер довольно рассеянно.
Патрик начал вставать, но Бликер остановил его жестом.
— Шайне, — сказал Бликер глубокомысленно. — Очень любопытно. Его взгляд стал умозрительным. — Возможно, вы никогда не понимали этого, Кон, но мы рассматривали вашу жену как выдающегося ученого. Вы поступили мудро, однако, занимаясь законодательством в вечернем учебном заведении.
Патрик, удивившись, кивнул.
— Мы заинтересовались ею, — продолжал Бликер, — когда она только получила государственную степень магистра. Я думаю, что у нас где-нибудь все еще хранятся тезисы ее диссертации. Старый Родберг специально приехал, чтобы отвезти ее для интервью. Она была так симпатична, что я сделал ей предложение на месте. Моя единственная ошибка была в том, что я отправил ее к вам для стандартного лабораторного цикла. А вы все испортили.
Патрик улыбнулся, его лицо потеплело.
Бликер внимательно смотрел на собеседника. – Как звали вашу маленькую девочку?
— Шана.
— Странное имя.
— Его выбрала Лили. Это кратко от «chandelle» на французском языке – «свеча». Лили была француженкой, вы же знаете. Лили Бланк. Белая сирень. И Шана была нашей маленькой свечкой. Обои в детской комнате были с изображениями свечей. Освещение над ее кроваткой было из искусственных свечей. Мы нарисовали флуоресцентные свечи в ее кроватке. Она поглаживала их каждый вечер, прежде чем я укрывал ее.
Бликер откашлялся. – Кон, — раньше или позже кто-нибудь скажет Харви Джейну, что вы переименовали Неол в честь своей маленькой дочурки.
Патрик не понял этого. Он тупо уставился на Бликера. – В честь Шаны?
— Ну, не так ли? Шана... Шайне...?
Патрик почувствовал, что его внутренности разваливаются на куски. — Но я не... – выпалил он. — Мне это не приходило в голову. Затем его рот изогнулся в однобокую улыбку. — По крайней мере, сознательно. Но это так, не правда ли? Так что, возможно, вы правы. Энди, я действительно вляпался в это. Я говорил Корду, что психологическая блокировка Джейн не позволят ему понять, почему ему понравилось название Шайне. Это же правило сработало по отношению ко мне, хотя я не хочу, чтобы терпинеол был назван именем моей дочери. Ведь оно будет нанесено на автоцистернах, складах, канцтоварах и объявлениях в журналах. Теперь слишком поздно. Все испорчено.
Бликер отнесся к нему серьезно. — Кон, сколько времени прошло с... несчастного случая?
— Три года.
— Вы - все еще молодой человек, Кон. Собственно говоря, наши юные леди думают, что почти настало время, чтобы вы возвратились в реальную жизнь.
— Возможно, вы правы, Энди.
Бликер кашлянул. — Вы просто соглашаетесь, чтобы избежать дискуссии. Поверьте, Кон, что одна вещь - помнить мертвых. И совершенно другая вещь, когда каждую вашу мысль контролируют ваши воспоминания. Вы должны уйти от этого.
Патрик был потрясен. – Переменить место? Из сада? Из дома? В нем наша спальня. И комната Шаны. А что с Лили? И что с Шаной? Они там похоронены. Там их пепел.
— Пепел?
— Они были кремированы. Так хотела Лили. Я разбросал пепел в кустах сирени.
Пожилой собеседник посмотрел на него с состраданием. — Тогда освободите их, Кон. Дайте им уйти!
— Я не могу, Энди. Лицо Патрика скривилось. — Они - все, что у меня есть. Разве вы не можете понять?
— Я предполагаю, что могу, Кон. Я предполагаю, что могу. Извините. Действительно, это не мое дело.
* * *
«В эту ночь из всех ночей в году,
Ах, какой демон искусил меня здесь»?
Эдгар Аллан По, «Улялюм»
* * *
Вечер был теплым, и около десяти часов участники вечеринки переместились в сад. Патрик, как обычно, пьющий только пиво, был практически в трезвом состоянии, которое усиливало, а не облегчало, необъяснимое и нарастающее чувство тревоги. Близость сирени, обычно вещь ностальгического удовольствия, каким-то образом способствовала его нервозности. Он поразился, заметив, что несколько кустов были на грани расцветания. Он хотел привлечь к этому внимание Корда, но передумал. И затем задался вопросом: — Почему я не сделал этого? Что со мной случилось? Что происходит?
Вся группа теперь была в беседке. Ему хотелось бы узнать причину, почему они все были здесь. Только Пол Бликер и Джон Фаст знали, что они предполагали выполнить. Все, что он должен был сделать - только попросить, чтобы они начали. Пол уже сидел за каменным столом. Как заметил Патрик, Пол выдвинул ящик стола идеальным исследовательским жестом.
— Мои заметки для статьи о патентном праве, которую я начал... несколько лет назад, — криво усмехнувшись, пояснил Патрик. – Я, кажется, никогда не смогу возвратиться к ней.