Укрощение строптивого лига
Шрифт:
У выхода нас поджидало еще больше людей и репортеров. Вера задрожала и полностью вверилась мне. Я держал ее под руку и вел к скаперту. Помог сесть, развернулся к репортерам и с улыбкой произнес:
— Истинная герида Дотвиг пленила моей сердце с первой встречи. Ради нее я разорвал помолвку с рафиней Мелией Вано а… — начался невероятный гул. Полетели вопросы, на которые я не собирался отвечать. Кроме одного. — Свадьба состоится следующим летом, в день Вестницы, — сообщив, я запрыгнул в скаперт и захлопнул дверь. Мы уезжали, а репортеры
Глава 15
Мне казалось, что викартесса нервничает. Она отменила назначенные визиты, за ужином мало разговаривала, хмурилась.
— Что-то случилось? — спросила ее.
— Еще нет, но чувствую, непременно случится, — вздохнула Эдалина. — Вирнестия пойдет на любую подлость, лишь бы сохранить титул и имущество.
— А мне все не верится, что я Дотвиг, — вздохнула я. Расстроенная моими словами хозяйка дома опустила приборы на тарелку, что-то шепнула подошедшему слуге. Вскоре Тенет вернулся со шкатулочкой, открыв которую, викартесса достала медальон и протянула мне.
— Открой.
Я приоткрыла крышечку и потеряла дар речи. На меня смотрела я! Не понимая, что это значит, повернулась к Эдалине.
— Как видишь, Вера, ошибиться невозможно. Только у твоей матери глаза были карие, а у тебя в отца серые.
Любопытный Тирс вытянул шею и удивленно заметил:
— И верно! Одно лицо!
— Поэтому, Вера, выкинь из головы глупые мысли об ошибке, — укорила викартесса.
— Но почему я оказалась в другом мире? Почему со мной все не так? Тридцать лет я пропадала непонятно где, а теперь вернулась и требую у родственников то, что они уже давно считали своим!
— Я допускаю, что родители спрятали тебя от них намеренно! — выпалила викартесса, и Тирс заинтересованно взглянул на мать. — Быть может, они решили, что пусть ты потеряешь часть имущества, растраченное дурными родственниками, зато будешь живой и счастливой.
— Откуда у вас, мама, такие подробности? — вклинился Тирс, не сводивший с нее глаз.
— Раньше все знали, что Виалину в семье Дотвигов не любили. Лазар Дотвиг женился на ней против воли матери, — отмахнулась Эдалина, — просто у кого-то память короткая, — и позвонила в колокольчик. — Лирия, подавай десерт.
Но Тирс — та еще липучка.
— Так откуда, мама?
— Перелистывала недавно свой девичий дневник.
— Да? А медальон откуда? Тоже в дневнике нашли?
— Попросила у ливры Тергны. Виалина была одной из ее воспитанниц.
— Как и ты?
— Нас было 23 воспитанницы. И что?
— Ты знала ее лично?
— Знала, но мы мало общались, — сухо ответила Эдалина, показывая, что разговор ей не нравится.
Тирс намек понял, мучить расспросами перестал, но по глазам вижу, у него появились сомнения. Как и у меня. Я задумалась.
«Это что же? Моя родительница и Эдалина вместе учились в пансионе?» — покосилась на хозяйку дома, и викартесса, будто почувствовав мои мысли, нахмурилась. А потом и вовсе положила на стол салфетку, показывая, что закончила ужинать.
— Что-то голова разболелась, — коснулась она рыжих висков, охнула и покинула трапезную залу. Мы с Тирсом переглянулась.
— Не передумал на мне жениться? — не удержалась и съязвила я.
— У меня нет выбора, — хмуро ответил он.
— Да-да, все во благо Миритии.
— Угу, — глядя, как я ем выпечку, Тирс тоже положил себе кусок песочного пирога. А потом неожиданно спросил:
— Я тебе нравлюсь?
— Вот еще! — фыркнула. Рыжий действительно красив и породист. Каждая черточка его лица свидетельствует, что он аристократ. И все же Райский раздражал меня нарциссизмом, несерьезностью. — Для меня внешности мало. Храбрости у вас не отнять, но мудрости и дальновидности не мешало бы добавить.
— Все же нравлюсь, — самодовольно заметил он.
— Если про внешность, то я любуюсь вами, как красивой вазой. Но не более.
— Вазой? — Тирс изогнул золотую бровь. — Хорошо, что не с горшком сравнила.
— А не надо напрашиваться на похвалу, — парировала я. — Захочу, сама похвалю.
— Как же. От тебя дождешься!
— А тебе так важно мое мнение? — сама не знаю, как мы перешли на ты. — Нет.
— Вот и закончим глупый разговор.
— Вера, нужно быть мягче.
— А вам бы, Тирс, скромнее. Не представляю нас вместе. И нашу семейную жизнь.
— Я тоже. Если только ночью на кухне у шкафа с припасами будем встречаться. Хотя бы во вкусах сходимся.
Наши взгляды встретились.
— Вера, а ты любила кого-нибудь?
— Вот чтобы сильно, до умопомрачения — нет.
— Странно. Обычно девы склонны влюбляться в кого ни попадя.
— Значит, я ненормальная дева.
— Это я уже знаю.
— Сам-то, можно подумать, обычный. Лиг какой-то. Я едва от разрыва сердца не умерла.
— Зато теперь ты знаешь, что я тоже люблю наведаться ночью на кухню. Кстати, выглядишь усталой.
— С тобой жива — уже чудо, — я доела пирог и встала.
— А не хочешь прогуляться? — вдруг спросил он.
— От прогулки по набережной до сих пор отдышаться не могу.
— А мы поедем в скаперте, с ливром Ворвиком. Полюбуемся окрестностями в лучах заката…
Предложение звучало заманчиво, и я не смогла отказаться.
— Ну, если так… — поеду, но мне нужно время на сборы.
— Вижу, берешь пример с викартессы, — задумчиво произнес Тирс. Но я не слушала его, торопясь на кухню, чтобы собрать корзину с печением и вкусностями для пикника. На улице замечательная погода, глупо сидеть дома и упустить шанс посмотреть пригород.