Укрощение строптивого лига
Шрифт:
— Я поняла.
Пройдя несколько коридоров, поворотов и пролетов, мы оказались перед двустворчатой дверью. Входя, я думала, что это еще одна проходная дверь, однако мы вошли в комнату-кабинет, где в большом кресле сидел человек. Лет сорока, с большими залысинами, в рубашке и расшитом жилете. У его ног сидела свора больших голубых собак. Если бы не Тирс, потянувший меня за руку, забыла бы присесть в реверансе.
Глава 13
Здоровенные
Во всем остальном кабинет был самым обычным. Был, пока взгляд не упал на небрежно раскрытую толстую книгу, лежавшую на коленях императора. Надо бы смотреть на Максильена с почтением и вниманием, но как, если невероятно притягивает взгляд чудесная иллюзия?!
Над страницами мерцала миниатюрная копия скал, покрытых дымкой. Ветер гнал полупрозрачные тучи. А над горными пиками кружили неизвестные мне создания, похожие на рогатых коз с огромными кожистыми крыльями и птичьими клювами. Почувствовав мой интерес, одна из них подлетела ко мне, застыла у переносицы. А потом раскрыла клюв и внезапно выпустила красное облачко.
— Ой, — вздрогнула я, и Максильен рассмеялся.
— Теперь вы навсегда запомните, что индары усыпляют дыханием.
— А? Ага, — закивала я. — А они на самом деле есть?
Тирс тихо фыркнул из-под маски.
— Это картиллюзы историй для непослушных детей. Тех, кто не слушается, индары или усыпляют, или больно кусают в качестве назидания. Ностальгирую, — император тщательно рассматривал меня. — Невероятное сходство. — Помолчал и с участием поинтересовался: — Неужели в вашем мире совсем нет магии?
— Нет. Но мы и без нее живем не плохо, особенно в последние пятьдесят лет.
— Как-нибудь расскажете?
— Если вам будет интересно.
— Посите, Васе Величесто, геида есе плохо знает пьидворный этикет, — вступился Тирс.
— Герой? — улыбнулся император.
— Глупец, — ответила викартесса, и Максильен нахмурился.
— Невероятное, неслыханное дело! — застучал он пальцем по книге, и в такт его ударам книжная иллюзия задрожала. — Рафиня должна понести наказание! Покажитесь, викарт!
Райский стянул маску.
— Возмутительно! Посметь сотворить подобное! — Максильен еще пару раз стукнул пальцем по странице и резко захлопнул книгу. Я испуганно заморгала. Хоть над книгой была иллюзия, но ощущение, что он крылатых козлорогов раздавил! Император улыбнулся. Наверно, я его веселила своей детской реакцией на магию. Еще раз окинул меня заинтересованным взглядом и произнес:
— Завтра же подадите прошение. Нужно скорее завершить дело и вернуть гериде Дотвиг имущество. А пока, викарт, несете ответственность, — и посмотрел на Тирса весьма многозначительно. — Доброе имя гериды должно оставать безупречным.
Тирс поклонился.
— Ради блага
— Ваш мир красив и полон чудес, но не надо кардинальных решений. Можно мне потом вернуться домой?
— Не хотите остаться? — взметнулась бровь Максильена. — Вас же там ничего не держит? Маленькая комнатушка, тяжелая работа, суровый край и отсутствие магии!
— Зато мне там спокойнее, — ябедничать, что тут меня то в краже обвиняют, то нападают, не стала. И чтобы сгладить сказанное, добавила: — И привычнее.
— Рафиня понесет наказана, а вы за вашу службу Миритии будете щедро награждены.
— Да мне бы домой вернуться, — робко пролепетала я.
— У вас еще будет время обо всем хорошо подумать, а пока осмотритесь.
Я интуитивно сделала реверанс. Кажется, аудиенция подошла к завершению, но тут Максильен спохватился:
— Любите балы?
«Конечно, только по ним и разъезжала», — едва не ответила, но император по глазам прочел ответ.
— Ничего. Полюбите. Викарт Нормер Рийский будет сопровождать вас.
Я задумчиво покосилась на своего подневольного «красавца» кавалера. И император откровенно расхохотался.
— Не бойтесь. На нем все быстро заживает.
Покидали резиденция и я, и Тирс в расстроенных чувствах. Зато Эдалина сияла от счастья.
— Ах, Вера, мы закажем тебе невероятно красивый наряд! Так и вижу тебя в платье небесного цвета с каскадом вуаров…
«Ага, еще танцевать научите корову», — отчаянно подумала я. Так уж повелось, что не умею. Не умею от слова совсем.
На город опустилась ночь. Дом давно затих. И столько ночные мошки, сверчки, цикады да я, продолжали бодрствовать.
Воздействие ментального успокоительного закончилось, и теперь я, полностью осознав, чем могла обернуться утренняя прогулка, не могла найти себе места.
А если бы это гадость попала бы мне на лицо и изуродовала?! По спине прошел холод. Засосало под ложечкой. Я накручивала себя, и даже известие, что злодейку Мелию принудительно отправят на полтора года в суровый монастырь безутешных вдов, не радовало.
Викартесса утверждала, что для избалованной рафини, привыкшей к роскоши и безотказности, строгие монастырские устои станут ужасным наказанием. Я же считала, что в самый раз — заставить избалованную Мелию испытать то же, что она пожелала мне, вот и перекатывалась по широкой постели, выискивая удобную позу.
У&е любовалась садиком под окнами, звездным небом, считала воображаемых барашков, однако заснуть не удавалось. И когда наконец почти удалось задремать, из глубины моего чрева раздался утробный звук.