Укрощение строптивого лига
Шрифт:
Райский подозрительно разглядывал меня и молчал. Потом неспешно подошел, выставил руку. Я взяла его под локоть, и мы вместе покинули комнату. Уходя, мне показалось, что викартесса промокает платком глаза. Это она чего? Будто в последний путь провожает. Или в логово зубастых чудовищ…
А Тирс продолжал молчать и разглядывать меня. И вообще вел себя слишком странно. Сверлил взглядом и хмурился. Набравшись смелости и приготовившись к колкостям, я спросила:
— Что-то не так? — но ответ Тирса поразил.
— Я удивлен. Удивлен, как кружева, украшения и удачная прическа меняют облик. —
— Не желай мне мухи. Нам еще придется запечатлеть поцелуй.
— Не хочу!
— Во благо Миритии!
— А, может, как-нибудь обойдемся дружеским рукопожатием?
Он не ответил.
У белого особняка с ажурными, коваными воротами скаперт притормозил.
Привратники в ливреях ловко распахнули створки. Мы проехали дороге, остановились перед крыльцом с колоннами, вышли на розовую мощеную дорожку, и лакей, поклонившись, сообщил нам, что рафиня Падри и гости развлекаются в саду. Он же сопроводил нас к нарядной беседке. Около нее играли музыканты, рядом на поляне журчал фонтан, а в тени стояли накрытые, но еще не занятые столы. При нашем появлении гости оживились, перестали играть в игру, похожую на городки, и вялые беседы перешли в громкое шушуканье.
— Викарт! — обратился изнеженный, слишком кокетливый женский голос. Навстречу нам шла уже не молодая, но очень молодящаяся женщина. — Это было жестоко! Вы утомили нас ожиданием. Герида Дотвиг, я рада, что вы почтили нас вниманием,
— она скользнула по мне оценивающим взглядом, но приветливо улыбнулась именно Райскому. Он ответил обаятельной улыбкой и поклонился. Я тоже улыбнулась из вежливости, но на меня рафиня поглядывала с холодком.
«Может, у нее дочь на выданье?» — только подумала, к рафине подплыли две похожие на нее дочери. Викарт лучезарно улыбнулся и им.
Да чтобы я за такого кобелюку вышла замуж, а потом рога полировала! Фига с два! Убегу со свадьбы! И все же едкая ревность кольнула сердце.
Как я ни отгораживалась, не внушала себе, что Райский — заносчивый засранец, зазнавшийся пустышка, его мужская красота притягивала внимание. Трудно игнорировать его огненную шевелюру. Он высок, широкоплеч и обаятелен до тошноты. Остер на язык, спесив, знает себе цену. А когда смотрит в глаза и улыбается — очень хочется верить, что смотрит так по-искреннему интересу.
Я всячески старалась представлять его облезлым котом, неудачником, но было в нем что-то обаятельно-притягательное. И когда эти две напомаженные длинноносые выскочки вперились в него заискивающими взглядами, мне стало неприятно. Слухи, что я невеста викарта, уже разошлись, но эти вертихвостки бесстыдно строят глазки моему «жениху» при мне, а он, скотина такая, любезничает! В раздражении во мне пропала робость, я задрала голову и с насмешкой посмотрела на носатых дочек хозяйки дома.
Тирс сразу же почувствовал во мне перемену, напрягся.
— Вера, только без выходок, хорошо? — прошептал, пока мы шли к другим гостям. — Это просто вежливость!
— Конечно, — проворковала я. — Буду само совершенство. — И улыбнулась так обаятельно, как только могла. Вот только не ожидала я такой реакции гостей! Все мужчины, что были без дам — ринулись ко мне!
— Ливра Дотвиг! Ливра Дотвиг! Мы счастливы с вами познакомиться! Право, не ожидали увидеть такую очаровательную особу…
И я начала флиртовать. Но что-то Райскому не понравилась моя «вежливость». Улыбка сошла с его лица.
— Вера, не переигрывай! Мы пришли сообщить о нашей помолвке!
— Я просто пытаюсь быть обаятельной. Сам же учил!
— Но не надо все понимать так буквально! — он не успел договорить, к нам подошел молодой щеголь.
— Викарт, позвольте похитить у вас очаровательную гериду? Понимаю, почему вы раньше скрывали ее от нас — боялись, что кто-то похитит сердце?
— Оно уже похищено! — рявкнул Тирс. Однако я продолжала назло ему щебетать глупости и улыбаться, как дурочка, пока не заболели щеки и не надоело кокетливо смеяться. Накусь-выкуси, Тирс-выскочка! Я тоже не лаптем делана!
Он стоял поблизости, общался со знакомыми, поглядывал на меня, но отгонять стаю хищников не спешил. Лишь раз, когда подвернулся момент, прошептал:
— Надеюсь, вы не воспринимаете их внимание за чистую монету?
— А вы расчетливость незамужних хищниц не воспринимаете за чувства? Думаете, я глупее вас? — с вызовом посмотрела на него.
— О, Викарт, — прокаркал старушечий голос за спиной. — Наконец-то вы остепенитесь! Я рада, что вы встретили ту, на которую смотрите с чувствами! — Мы обернулись и нарвались на внимательный взгляд пожилой женщины, имя которой я не запомнила. Она сидела в кресле, ноги ее, несмотря на жаркий солнечный день, были закрыты пледом. Однако взгляд старухи лучился здравым смыслом и проницательностью. — Кажется, вы нашли себе ровню.
— А как я, герида Миллар, рад! — улыбнулся Тирс совсем не любезно, но старуху его выходка не испугала.
— За вас! — она подняла фужер с вином и отпила. — Лкя умею отличать настоящие чувства, какими бы они не были. С нетерпением буду ждать вашей свадьбы. Надеюсь дожить до нее!
Тирс подхватил меня под локоть и оттащил от барины Миллар.
— Эй, полегче! — я вырвала руку.
— Держись от этой ведьмы подальше! — прошипел он. — Родственница императорского дознавателя вытянет из тебя все, даже как ты в детстве в носу ковырялась!
— А мне нечего скрывать!
— Есть! Мы должны показывать счастье и чувства!
— Вот и показывай. А не только вежливость изображай!
— Ревнуешь! — самодовольно улыбнулся рыжий.
— К такому дураку, как ты? Фи!
— Оно и видно. Вон как взвилась!
— На себя посмотри!
— Ах, вы туг! — из зеленой арки выскользнула хозяйка дома. — Просим к столу!
— Я в предвкушении! Ваш повар, рафиня, великолепен. Нам предстоит отведать нечто чудесное? — Тирс предложил свободную руку хозяйке дома, и мы направились к гостям, рассаживающимся согласно табличкам. — Прошу прошения, рафиня, но попрошу посадить нас с геридой Верой вместе. У нас есть замечательная новость! — промурлыкал викарт, и хозяйка выдавила из себя злую улыбку.