Укротить сердце

Хантер Ава

Из задней комнаты выбегает девушка с длинными густыми волосами цвета карамели. Она выглядит знакомой, но я не могу ее вспомнить. На ней рваный фартук, а хмурый взгляд не уступает Чарли. В правой руке она держит мясницкий нож, который тут же откладывает в сторону. Она бросает на нас с Чарли любопытный взгляд, но ничего не говорит.

– Самый большой рулет с корицей, который у тебя есть, - говорит Чарли, когда мы занимаем столик в центре зала.

Фэллон исчезает.

Я складываю ладони вместе и кланяюсь.

– Спасибо за экскурсию,

Чарли Монтгомери. Ты говоришь почти как местный житель.

Он бросает на меня быстрый взгляд.

– Почему ты думаешь, что я не местный?

– У тебя есть акцент.
– Он слабый, но я узнала, как только услышала его. Медленный южный говор, тягучий, как патока.

– Я из Джорджии, - говорит он.
– Маленький городок под названием Дикое сердце.

– А я из Индианы. Маленький городок под названием Кармел. Кстати, спасибо за рекомендацию отеля. Он прекрасен, но я не могу жить там дольше, чем одну ночь. Особенно, если я остаюсь в городе. Это слишком дорого.

Он вздыхает, и я задаюсь вопросом, является ли хмурость его обычным выражением лица.

– Тебе не стоит останавливаться в «Йодлере».

– Ну, мне придется. Я собираюсь съесть свою булочку с корицей, а потом вернусь в «Пустое место» и устроюсь на работу.

– Это твой план?

– У меня нет других предложений, - говорю я, решив быть откровенной.

После прошлого вечера «Пустое место» хочется одновременно как завоевать, так и избежать.

В сумочке пищит телефон. Проклятый Макс. Он уговаривает меня вернуться домой с тех пор, как я сказала ему, что перебралась в другой город.

Не-а. Не получится.

Брови Чарли поднимаются.

– Ты собираешься ответить?

На это я выключаю телефон и смотрю на хмурого мужчину передо мной.

– Итак, ковбой, - говорю я, широко улыбаясь.
– Чем ты занимаешься?

Он переминается с ноги на ногу, словно это не очень приятная тема.

– У меня ранчо за городом, - говорит он. И почти про себя добавляет: - Ранчо, которое держится на последнем издыхании. А ты?

– В прошлой жизни я была менеджером по социальным сетям, - радостно отвечаю я.

– Отлично, ты одна из них, - бормочет он, потирая лоб двумя большими пальцами.

– Один из них? Типа инопланетянина или киборга?
– Я наклоняю голову.
– Чарли, ты в порядке?

– Я в порядке.

– Ты уверен?

Его лицо темнеет, губы предупреждающе поджимаются.

– Руби…

– Просто… у тебя вот здесь вена… - Мои пальцы двигаются у виска.

Он резко вздыхает, на челюсти пульсирует тик, и раздражение омрачает его выражение лица.

К счастью, Фэллон спасает меня от грозящего удушения, поставив передо мной огромную булочку с корицей, покрытую глазурью.

– Вот, пожалуйста, - шутливо говорит она.
– Ваша дневная норма калорий всего за один прием пищи.

Я невозмутимо придвигаю тарелку к себе.

– Не надейтесь, ни крошки не останется.

Фэллон

бросает взгляд на Чарли.

– Ты ходил к Стиду?

Чарли кивает.

– Да. Сегодня утром. Мы все обсудили.

– Хорошо.

Потом Фэллон уходит, не сказав больше ни слова.

– Она была в баре вчера вечером, - говорю я, вспоминая, что она стучала по музыкальному автомату и ругалась, как матрос.
– Она выглядит грустной, - говорю я Чарли, крутя на запястье мамин браслет.

– Да. Ну… - Он проводит массивной рукой по своим темным волосам.
– У нее много забот. Как и у всех.
– Когда я ничего не говорю, он выдыхает, прежде чем продолжить.
– Это младшая дочь Стида, Фэллон. Они владеют этим местом. Она работает здесь, когда не участвует в родео.

Я морщу нос, собирая кусочки воедино. Печаль в глазах Фэллон. Их разговор.

– Стид - человек, которого ты навещал в больнице?

– Точно. Он продал мне ранчо.
– Я слышу нежность в голосе Чарли. Даже у этого сурового ковбоя есть милая сторона.

– Ранчо, которое в беде?
– Мне нравится это узнавание Воскрешения. Мне хочется, чтобы этот город, этот ковбой, эти люди стали моими друзьями. Я хочу вписаться в это общество, хотя бы ненадолго.

– Это заноза в моей заднице. Я сейчас все ощущаю, как занозу в заднице, и я должен как можно скорее найти решение.

– Я умею находить решения. Иногда людям нужна помощь. Может, тебе нужна помощь?

Судя по его лицу, он не хочет делиться своими проблемами, но есть и другая его часть, которая выглядит так, будто хочет выложить все начистоту.

– Отлично, - говорит он категорично.
– Из-за одного проклятого видеоролика нас травят в социальных сетях, и наши бронирования стремительно падают. Нам нужно платить сотрудникам и заботиться о животных. Я умру, если мы не сможем этого сделать.

Я вздрагиваю от боли в его словах. От беспокойства, написанного на его суровом лице. Честь. Преданность. Они что-то значат для этого человека. Я уважаю это. Чертовски сильно.

Чарли хлопает ладонью по столу.

– Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.
– Он тянется вперед и берет мою вилку.
– Ешь, - говорит он, протягивая ее мне.

Но я игнорирую такую желанную булочку с корицей, прокручивая в голове его слова о поиске решения. Если я могу помочь другому человеку, значит, я это сделаю.

– Как вы рекламируетесь?

– Никак.

– Значит, сарафанное радио?

Он опускает взгляд на свои руки и сжимает их в кулаки.

– На протяжении многих лет, да.

– А что пишут в комментариях к твоему Инстаграму?
– спрашиваю я. Когда он не отвечает, у меня падает челюсть.
– Ты не используешь социальные сети?
– Я тыкаю в него вилкой.
– Это твоя первая ошибка. Это - не решение всех проблем, но я думаю, что их использование может сильно помочь тебе, Чарли.